Испанский театр "Золотого века". Пьесы (сборник)
Шрифт:
Я дружбой навсегда, вас не забуду вечно.
Дон Фернандо. А вы скажите мне, не красота ль Кларьяны
Всех ваших горестей причина,
Уж не она ль сердечной вашей раны
Была виновницей единой?
Гарсеран. Вам наша встреча объяснить все может:
Кларьяна – тот огонь, что сердце мне тревожит.
Дон Фернандо. Меж тем коварный граф вас всюду тайно ищет,
Ни сил, ни денег не жалея,
В
Так велика его тревога.
За эти дни я повстречал их много.
Он шлет своей рукой, и смелой и жестокой,
За вами всюду их, будь близко, будь далеко.
Кларьяна – ваш магнит и ваш огонь сердечный,
Сгорите вы на нем, как мотылек беспечный.
Вы, друг, ослеплены ее волшебным взглядом,
Не видите, что плен и ваш огонь здесь рядом.
Порвите с злобною судьбою,
Бегите из тюрьмы, взяв цепь свою с собою.
Похитим же Кларьяну!
Со мною сто бойцов, лихих, вооруженных,
Моим веленьям подчиненных.
И чем молва о нас гремит полнее,
Тем мой отряд становится сильнее.
Доверьтесь мне и моему отряду,—
Нам злобный граф, нам целый мир не страшен,
Нетрудно горы превратить в преграду…
Гарсеран. С советом вашим я вполне согласен,
И если мне склонить удастся здесь Кларьяну,
Другой судьбы искать не стану.
Она, о Педро друг, я вам скажу не ложно,
Душа моей души и мой магнит надежный.
Дон Фернандо. Так любит вас она?
Гарсеран. О, если бы любила,
Полна печальных дум, она бы не грустила.
Дон Фернандо. Холодность пусть она прошедшую искупит:
Мольбе не уступив, пусть силе здесь уступит,
Ей план мой предложите,
Спасите жизнь свою и муку претерпите.
Гарсеран. Прости, о друг мой нежный,
Что больше я любви не верю безнадежной.
Смирить твой дикий нрав хочу я,
Теперь твою красу я силой завоюю:
Я увести тебя намерен…
Донья Анна. Что с вами, Гарсеран?
Гарсеран. Увы, я сам не знаю.
Отчаявшись во всем, я сердцем умираю,
В твоей холодности уверен.
О, не вини любовь и не дивись, как чуду, —
Спасая жизнь свою, с тобой жесток я буду.
Донья Анна. На муки предпочла б скорей себя отдать я,
Чем к вам попасть в объятья.
Дон Фернандо. Так быть должно: напрасны все моленья,
Кларьяна, для тебя нет выбора иного,
Оставь пустые рассужденья.
Донья Анна. Вы ль это, Гарсеран? Вы любит так грубо
Иль сердце в вас из дуба?
Глупец… вдвойне глупец, кто тяжко оскорбляет
Ту, что назвать своей владычицей желает.
Над чем победа, где же слава?
Над телом без души, без чувства!
И нужно ли на то искусство,
Чтоб победить любовь рукой неправой?
Вы благородны, – верно, вы великодушны, —
Зачем же честь мою пятнаете бездушно?
Вы о любви мне говорите —
И честь мою отнять хотите!
Дон Фернандо. О, ты упорствуешь бесплодно!
Крестьянкой рождена смиренной и безродной,
Ужель ты не горда, что на твоей дороге
Тебя любовь возвысит дворянина?
Донья Анна. Ах, вижу я, что мой наряд убогий
Обмана вашего причина.
Ему равна я знатным родом,
И вы склоните слух, исполнясь сожаленья,
K рассказу о моих бесчисленных мученьях.
Дон Фернандо (в сторону). О, небо, я в борьбу с
догадками вступаю!
О, говори! Тебе внимая,
Я стать готов твоей защитой,
Когда откроешь ты, что от меня сокрыто.
Донья Анна. Пускай не будет больше тайны.
Увы, должна я объясниться,
От этих бед необычайных
Иначе, вижу я, нельзя освободиться.
Так слушайте ж меня – и будь хоть из металла
В вас сердце создано, оно б затрепетало,
Услышав самую хоть малость
Ужасных бед моих; пусть в вас проснется жалость!
Солнцу служат тучи
Темным покрывалом.
Золото таится
Под оправой жалкой, —
Мне ж корою грубой
Служит это платье.
Знаю, что и прежде
Злой судьбы коварство
Заставляло многих
Так же укрываться.
Я зовуся доньей
Анною Рамирес,
Мой отец алькайдом
Был в самом Мадриде.
О судьбе печальной,
Что его постигла,
Говорить не стану:
Он – Бельтран Рамирес,
И в веках недаром
Он увенчан славой.
О себе вам повесть
Рассказать должна я.
Ей внимая, слезы
Льет и жесткий камень.
В дни, когда судьба нам
Улыбалась ясно
И на дом наш славный
Навевала счастье,
Я покой смутила
Графа дон Хуана.
Был он рыцарь храбрый,
Был пригож и статен,
И любви моей он
Начал добиваться.
Но хотя его я
Полюбила страстно,
Честь свою упорно
Я оберегала.
И тогда распиской
Брачной обязался