Испанское наследство
Шрифт:
— Нет, правда, нет. — У Рози голос приглушенный, похоже, что она запыхалась. — Одна женщина, услышав, что я иду работать в Трун-Мэнор, упомянула о нем. Сказала, что он как картинка. Я только хотела узнать, где он.
— В конце подъездной дорожки повернешь направо и иди прямо к лужайке. Там еще раз направо и по тропинке. Так и придешь. По-моему, он тебе понравится, если ты любишь соломенную крышу и розы у входа.
Себастиан усмехнулся про себя. У Шарон, очевидно, нет времени восторгаться сельской жизнью. Он остановился на пороге. Шарон лежала на спине на кровати сэра Маркуса
Его обдало всепроникающей волной нежности Себастиан удивился такому чувству. Он дал себе слово: что бы ни случилось, он не даст ей страдать от последствий прошлой ночи. В этом решении было нечто магическое, инстинктивное, бесконечно превосходящее все его предыдущие, слегка циничные переживания с противоположным полом. Но нельзя об этом думать, резко приказал он себе. Надо строго следить за собой, чтобы достигнуть цели. Придется изъять происшедшее между ними из банка памяти и убедиться, что это никогда не повторится.
Не заметив его появления, Рози терла пятно на стекле и снова обратилась к напарнице:
— Не думаю, что ты помнишь семью, которая жила в Вересковом коттедже до нынешнего главного садовника…
— Я помню. — Себастиан вошел и продолжал наблюдать за ней. Его голос ошеломил ее и заставил еще тщательнее тереть стекло. — Мне нужно вам кое-что сказать.
Девушки прекратили работу и повернулись к нему.
— Я решил нанять команду профессиональных уборщиков. Они начнут завтра. Вам будет заплачено до конца недели, а вы можете собрать свои вещи и уйти сегодня.
У Рози подогнулись колени. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Несмотря на свои слова, мол, не беспокойся о возможных последствиях ночного безумия, он отдает ей приказ убираться вон! Он заранее избавляется от нее. Если будут последствия, он не станет возиться с ней!
К обиде добавилась и досада, ведь она пробыла здесь всего несколько дней и ничего не узнала об отце. Зато слишком многое узнала о себе!
У нее даже не было возможности посмотреть на коттедж, где жила ее мать первые восемнадцать лет своей жизни. Но сделать ничего нельзя. Она же не подписывала контракт или что-то в этом роде.
Рози собрала все нужные для работы тряпки и повернулась как раз в тот момент, когда Себастиан доставал деньги и вручал их Шарон.
Рози твердо решила: он не должен заметить, как сильно она уязвлена. Вздернув подбородок, она наблюдала, как он, провожает взглядом поспешно уходившую Шарон. Рози знала, что ее напарница говорила ему и Мэдж, что уйдет в конце недели. Вот Себастиан и воспользовался возможностью отделаться и от нее тоже. Им с матерью явно не везет с мужчинами. Но она не собирается плакать. Ни в коем случае не плакать!
Он может сэкономить свои проклятые деньги! Она примет только то, что и в самом деле заработала за несколько дней, что была здесь.
— Я буду готова уехать через десять минут, —
Он медленно повернулся. Сверкающие серебристые глаза остановились на ней. Красивый рот чуть скривился, будто его забавлял ее независимый вид. У нее воздух застрял в горле. Рози отвела взгляд. Если она будет смотреть на него, то опозорится и заплачет. Как и ее мать, она влюбилась мгновенно и безрассудно. И самое плохое — в мужчину, которого надо бы за милю обходить.
— Вы никуда не поедете, — объявил он с неколебимой решимостью. — Я позволил Шарон уйти, потому что работа ей не подходит. С вами другое дело.
Минуту назад Рози чуть не заплакала. Потому что подумала, будто он вышвыривает ее вон. Внезапно все изменилось. Но что ждет ее, если она останется? Нельзя позволить себе еще сильнее влюбиться в Себастиана и испортить себе всю жизнь. Она не сможет завязать отношения с мужчиной, как это случилось с ее матерью.
Рози повернулась к нему и заставила себя посмотреть на его строгое лицо.
— Вы не нуждаетесь во мне. Профессиональным уборщикам убрать этот дом — раз плюнуть. Я буду только мешать, поэтому лучше уйду.
Она, как могла, твердо высказала свое намерение. А в душе почувствовала ужасную пустоту. Будто страдала от невыносимой утраты. Но это лучший путь. Единственный путь. Остаться здесь смерти подобно. Видеть его, надеяться и молиться, лишь бы услышать ласковое слово, получить улыбку, лежать ночью без сна и мечтать, чтобы он пришел.
— Забудьте об уборке. — Он явно терял терпение. — Вы можете забеременеть из-за меня, помните? — едко добавил он. — Я хочу, чтобы вы были здесь и чтобы я мог видеть вас, пока мы не узнаем, чем все закончится. Я воспользовался вашей слабостью… И сейчас я глубоко сожалею, — признался он, вызвав у нее острую душевную боль. — Как бы то ни было, я серьезно воспринимаю свою ответственность. Вы остаетесь.
Что это значит? Рози была близка к истерике.
Если случится худшее, он что, собирается отвезти ее в частную клинику и заплатить за аборт? Пусть забудет об этом!
— Я сама могу о себе позаботиться, — промямлила она, глядя в пол. Неконтролируемая дрожь сотрясала ее, когда он шагнул к ней.
— Нет, не можешь. И даже если бы могла, я бы тебе не позволил. С меня хватит вины и за то, что есть. А теперь… — он вздохнул и закончил более ровным тоном, что, должно быть, стоило ему огромных усилий, с горечью решила Рози, — все изменилось. У меня будет ланч в городе, и я возьму тебя с собой. И за ланчем расскажу тебе, что у меня на уме.
Она открыла было рот, чтобы поблагодарить, но ничего не успела сказать. Он лишил ее этой возможности. Положил обе руки ей на плечи и одарил своей дразнящей улыбкой.
— Улыбнись, Рози. Пожалуйста.
Она могла бы утонуть в этой улыбке. В глубине этих мерцающих серебристых глаз. Это несправедливо. Она почти погибала, зачарованная этими глазами, его мужским запахом. У нее даже свело судорогой живот. Рози молча кивнула и опустила голову, спрятав внезапно зардевшиеся щеки. В этом состоянии она бы не могла отказать ему ни в чем.