Испанское наследство
Шрифт:
Оба жестокие, осуждавшие, застывшие в своем неодобрении. Они едва ли сказали ей хоть слово. Атмосфера в семье установилась невыносимая. После их отъезда мама заперлась в ванной, и Рози слышала сдавленные рыдания. Но когда минут через пять она снова появилась, то уже улыбалась, хотя глаза покраснели и распухли. И, редкий случай, мама с бодрым видом предложила сходить в кино, где показывали новый полнометражный мультипликационный фильм.
— Замерзла? — отрывисто спросил Себастиан. — Пойдем. В деревенском трактире «У быка» всегда хороший огонь в камине и меню приемлемое. — Он собирался
Включив мотор и разворачиваясь на узкой дорожке, он сказал себе, что он ведь не глупее других. И, как любой человек, может сложить два и два.
Их было двое. Она и ее мать. И никакого упоминания об отце. Очевидно, что ее мать воспитывала дочь одна. А родители матери не одобряли такого положения. И даже не брали на каникулы единственную внучку, чтобы та подышала чистым деревенским воздухом. Возможно, бабушка и дедушка запретили дочери переступать порог их дома.
Сердце Себастиана наполнилось злостью. Был ли ее отец одним из местных парней? Видимо, он сбежал, когда узнал, что его девушка забеременела. Потому что был не способен к отцовству и не хотел брать на себя ответственность?
Себастиан не понимал, как мужчина после этого может жить в мире с собой! Madre de Dios! Если он так беззаботно сделал Рози ребенка, то обязан выполнить свой долг. Он будет рядом со своим ребенком. И проследит, чтобы они ни в чем не нуждались.
Видел ли он мать Рози? Должно быть, видел. Он пытался вспомнить. Летние каникулы он проводил с Маркусом и тетей, иногда приезжали и его родители. Иногда он оставался один. Это было время приключений. Рыбалка, экскурсии на велосипеде, строительство шалашей да и разные шалости не оставляли времени на знакомство с семьями работающих в поместье.
Но он знал, что у Джо Ламберта есть дочь. Сейчас он вспомнил, что летом она даже помогала своему отцу.
До него вдруг дошло, что его молчание не помогает Рози чувствовать себя комфортнее.
— Ты взяла временную работу в Трун-Мэноре, потому что хотела посмотреть, где росла твоя мать?
— Отчасти, — призналась Рози. Об остальном она не скажет. Не сможет. Ей не хотелось, чтобы он возненавидел ее бедную мать за то, что та была женщиной, с которой Маркус обманывал его обожаемую тетю.
— И потом… потом, когда твоя мать уехала из деревни… куда она поехала? — Он испытывал странное желание обо всем узнать. — Насколько я могу догадаться, родители почти не поддерживали ее. Как она справлялась?
Мысль о том, что кто-то может вышвырнуть беременную дочь и оставить на произвол судьбы, была Себастиану отвратительна. В этом случае он испытывал почти личную ответственность. Его удивила глубина собственных переживаний. Он бросил на девушку тяжелый взгляд из-под полуопущенных век.
Рози поерзала на сиденье. Желудок то и дело сводило судорогой. Его голос звучал с явным неодобрением. И этот осуждающий взгляд серебристых глаз. Он будто ругал ее. Конечно, в богатой, изысканной атмосфере, в которой он живет, не существует одиноких матерей,
Конечно, Себастиан Гарсиа — богатый, щедрый, умный, владеющий успешной компанией человек. Но он понятия не имеет о реальном мире.
Разве ему приходилось гадать, где достать еду в следующий раз? Или целый день выполнять тяжелую и нудную работу за жалкие гроши? Или носить одежду, которую уже носили другие люди?
Перед глазами возникло бледное, усталое лицо матери, ее неувядающая бодрая улыбка. Нет, никому она не позволит принижать ее, никому!
— Мама была выносливая, и я в нее, — гордо произнесла она, глядя вперед на бесконечную деревенскую дорогу. — Для любого из вашего круга такая жизнь показалась бы кошмаром! У нас была квартира от муниципалитета, но мы уютно ее обустроили, несмотря на грязные стены, поломанные лифты и вонючие лестницы. Мама много работала, убирая офисы. И я, как только подросла, приходила ей помогать ранним вечером и по субботам в лавке Джин на углу. Мы справлялись своими силами, обходясь без украшений, модной одежды, блестящих машин и слуг, оберегающих нас от болячек ежедневной жизни!
Она замолчала и прикусила нижнюю губу, так как они подъехали к увитому плющом трактиру на краю деревни.
Выходя из машины, Себастиан спрятал улыбку. Несмотря на ауру хрупкости и уязвимости, Рози Ламберт обладала несокрушимым духом и не терпела, когда задевали что-то по-настоящему дорогое для нее. Ему это понравилось.
Он хотел сказать, что ей следует гордиться матерью и собой. Но подумал и промолчал. А то она еще подумает, что он позволяет себе говорить с ней в покровительственном тоне.
Себастиан хотел сказать ей, что есть вещи поважнее богатства, которые не купишь за деньги. К примеру, любовь и верность. Но она, очевидно, и сама это знала.
Наклонившись, он расстегнул ремни безопасности. Она явно не собиралась делать это сама. Рука коснулась мягкого, нежного пространства под грудью. И сейчас же сердце помчалось в чувственном восторге. Проклятье! Что же она с ним делает!
Он быстро откинулся назад в ярости на предательство собственного тела. Он уже сделал одну непростительную ошибку и не собирается повторять ее.
— Поспеши, — приказал он. — Пока не ливануло.
По небу бежали черные тучи, поднялся ветер — надвигалась гроза.
Когда Рози вылезла из машины и встала рядом, Себастиан с трудом подавил желание погрузиться губами в шелковое золото ее волос. Резко отвернувшись, он направился в сторону трактира и, подойдя к хозяину, попросил меню и заказал кофе.
Выбрав круглый стол недалеко от камина, Рози протянула руки к огню и, радуясь блаженному теплу, заставила себя расслабиться. Холод постепенно выходил из ее тела. Себастиан разговаривал с мужчиной, стоявшим за стойкой бара. Как он прекрасен! Почти невозможно поверить, что она здесь по его приглашению. Интересно, водил ли сэр Маркус сюда ее мать? Угощал ли ланчем? Нет, конечно, нет. Он был женатым человеком и, наверное, настаивал, чтобы их встречи оставались в глубочайшем секрете.