Испанское наследство
Шрифт:
Желая показать ему, что у нее есть не только потертые джинсы и вылинявшие футболки, она надела одно из своих лучших платьев. Они купили его с мамой несколько лет назад, потому что она влюбилась в цвет: гиациптово-голубой. Совершенно очаровательный. И кроме того, ей надо было иметь одно красивое платье для школьной поездки в Париж. Это настоящая вещь. Не секонд-хенд. Зубодробительная цена на особой распродаже.
Рози застегнула пояс так туго, насколько позволяли дырочки. Очевидно, она здорово сбросила вес после того, как надевала его в последний раз. Но вместе с респектабельными
К тому времени, когда он наконец постучал в дверь ее спальни и сказал с ноткой нетерпения, что ужин прибыл, она превратилась в комок нервов.
Рози надеялась, что он одобрит ее вид. И даже скажет, что, по его мнению, ей не надо тратить свои бесценные сбережения на платья. Ведь очевидно, что она в них не нуждается. К ее большому разочарованию, он вообще ничего не сказал.
Кухня напоминала помещение из авангардного фильма о космическом веке. Рози уселась напротив него и поняла, что у нее пропал аппетит, хотя не сомневалась, что еда восхитительная. Одни гигантские креветки в лимонном соусе чего стоили. Но все равно она не могла заставить себя есть.
— Мы летим послезавтра. — Единственное, что он ей сказал. И никаких обсуждений. Остальное время он молчал, погрузившись в свои тревожные мысли. Он явно не собирался разделять их с ней. Рози с каждой секундой все больше краснела, ей стало жарко. Она решила узнать, что его тревожит.
— Послушайте, если вы сомневаетесь насчет моей поездки с вами в Испанию, — напряженно выпрямившись на стуле, начала она, — вы только скажите. Я вовсе не в восторге от этой перспективы.
Отодвинув едва тронутую тарелку, Себастиан глубоко вздохнул.
— Идешь на попятную, Рози?
Его тон словно предупреждал: если она даст утвердительный ответ, то окажется потерпевшей стороной. И если она пойдет на попятную, то потеряет возможность встретиться с отцом.
Но, по сути, это не имеет значения. Или все же имеет? Она всегда может приехать в Трун-Мэнор, когда Маркус вернется в резиденцию. И там решить — представляться ему или нет. Как ей подскажет инстинкт.
Непонятно, почему она не подумала о таком простом решении раньше? Имея в запасе такой выход, она почувствовала прилив отваги и без злости отнеслась к его словам.
— По-моему, я вас раздражаю. И знаю почему. Вам надо не спускать с меня глаз. И мы оба глупо ведем себя. — О господи, почему она обязательно должна краснеть? Сейчас она, наверное, похожа на вареного рака! — Но я торжественно даю слово, что напишу вам, когда буду точно знать, забеременела я или нет. Вам не обязательно тащить меня в Испанию.
Она успокоешю вздохнула, будто из шара выпустили воздух, и слегка откинулась на спинку стула. Сейчас она, что называется, подставила себя под удар, дав ему прекрасный выход. Но ведь она не хочет, чтобы он им воспользовался. Круглая дура! Если он примет ее предложение — написать о любой новости, — она утром сядет на первый же поезд и отправится в Вулверхемптон. Ну и что с того, что
Он по-прежпему смотрел на нее. И, как она удрученно думала, взвешивал, можно ли доверять ее слову. Она поерзала на стуле. Ее снова захлестнули эмоции. Обычное состояние, когда рядом этот мужчина.
— «Тащить» тебя в Испанию, как ты элегантно выразилась, — спокойно произнес он, — вовсе не доставляет мне забот.
Ей ничего не оставалось, как пожелать ему спокойной ночи и, позабыв о достоинстве, спешно ретироваться в свою, комнату. Во всяком случае, если судить по его поведению, он не намерен снова заниматься с ней любовью. Он не повторит ошибку. Но мысль об этом не принесла ей внутреннего покоя.
Сейчас почти десять утра. Она не привыкла так поздно оставаться в постели. Но картина томительно долгих часов пребывания с Себастианом в мертвом молчании удерживала ее в кровати. Совершенно очевидно, он не верит, что она сдержит слово. Почему он должен доверять ей? Он ведь совсем ее не знает. Как и она его. Поэтому она не представляет, что он имел в виду, когда говорил, что серьезно относится к своей ответственности.
Как могли два человека, ничего не знающие друг о друге, оказаться в постели? Почему они это сделали?
Она заерзала под стеганым одеялом. Очередная волна стыда окатила ее.
Именно в этот момент Себастиан вошел в комнату и пророкотал:
— Шевелись, лежебока! Пора завтракать. Глаза у Рози засверкали. Взгляд, приглашающий в постель. У Себастиана пересохло в горле. Ее прекрасные волосы разметались по подушке. Его пальцы запыли от желания коснуться их, пригладить, убрать с лица. Сбросить одеяло с ее хрупкого, но совершенного тела и снова забыться в ней.
Спрятав в карманах брюк предательские руки, он резко отвернулся. Искушение слишком велико. С ним трудно справиться.
— Надень что-нибудь теплое, там холодно, — вяло проворчал он.
Подчеркнуто спокойно закрыв за собой дверь, он пошел в кухню и налил кофе, который приготовил перед тем, как отправиться к ней.
Десять минут спустя Рози нашла его там. Себастиан сидел за кухонным столом, уставившись в кофейную гущу на дне кружки. Он не слышал, как она вошла. Рози позволила себе роскошь с минуту разглядывать его.
Он выглядел таким привлекательным, что у нее закружилась голова и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. На нем был серый костюм, прекрасно облегающий мускулистое тело, бледно-серая рубашка и темно-голубой галстук.
Единственное, что нарушало впечатление совершенства, — беспорядок на голове. Черные, как ночь, волосы были спутаны так, будто он долго в отчаянии ворошил их пальцами. Его голова напоминала раздуваемый ветром стог сена. Это придавало Себастиану уязвимый вид, что глубоко тронуло Рози.
Как мог такой роскошный мужчина считать ее настолько желанной, чтобы захотеть заняться с ним любовью? Если бы она не знала, что это и на самом деле случилось, она бы никогда не поверила, что такое возможно. Ей пришла в голову обескураживающая мысль. Ему просто был нужен секс. Неважно с кем. С любой подвернувшейся женщиной.