Исполнение желаний
Шрифт:
— Вань, а как ты узнал, что это отравленный колодец? — умильно спросил поповский сын.
— А я прошлой ночью ходил вокруг. Смотрю — огонёк горит! — с хитрым видом давай рассказывать холоп. — Я подкрался, вижу: стоит избушка! А в окошке свечка. Ну, думаю, что за нехристи собрались тут на совет? Заглянул тихонечко, а там сидят змеюки!
— Да ну?! — не поверил Федька.
— Ага! Сидят и говорят: вот-де, надо извести царевича с поповичем! Они-де нам ну смерть как надоели! Мужьев вот на Калиновом мосту всех погубили.
Царевич
— Тут они давай друг перед дружкой хвастать, кто напридумывает смерть страшнее да хитрее. Одна и говорит: я-де притворюсь колодцем. Они как явятся ко мне да как напьются, тут все и сгорят огнём! Тут я как услышал, так бежать обратно!
— А что же две другие?! — вскричал Федюн. — Ты что же, не дослушал?!
— Не, — помотал кудлатой головой холоп. — я торопился.
— Вот дурень! — рассердился Федька. — Кто же так ведёт разведку?!
— Вспоминай, Бубен, сказку. — потребовал Костян. — Сам говорил: дед тебе читал.
— Когда всё это было. — уныло оправдывался поповский сын. — Не верю я ему. Темнит чего-то.
— Ладно. Давай с тобой не будем дураками. — мудро рассудил Костян. — Я полагаю, Ванька не такой простак. Всё он там слышал, у избушки этой, только говорить не хочет. Если он начнёт чего там делать не по-нашему, ты сразу не ори и не кидайся. Сначала разберись.
— Чай пить не пора? — спросил Федюн.
— Оголодал? — усмехнулся Костя.
— Не, — на манер холопа помотал кудрями Бубен, — я попощусь маленько. Что-то в глотку ничего не лезет.
Холоп тут же согласился на предложение устроить перерыв. Собрал веток, запалил костёр. В воде недостатка не было, колодцы встречались на пути. Вот над костерком закипела вода. Ванька бросил в кипяток сухих листочков.
— А где же мёд? — спросил Костян.
— А мёда нет. Поели всё. — безмятежно ответил коровий сын.
— Ладно. Чего у нас там? — смирился Чугунков. — Доставай давай.
— Ничего нет. Вы пока сидите, а я отправлюсь на охоту. — отвечал холоп.
До утра они сидели у костра и пили кипяток с соломой.
— Всё, хватит. — отвалился Федька. — А то опять какая-нибудь диарея будет.
У Костяна в животе бурчало. Он не мог понять, какая ночью может быть охота. Холоп носился где-то за холмами на своей чахленькой, но выносливой лошадке. Сусликов, что ли, ловит?
Костя лежал н спине и смотрел на звёзды. Интересно, здесь те же созвездия, что на Земле? А потом вдруг обнаружил, что неба он не видит. На месте луны кружилась большая кура-гриль. Костян сглотнул и подавился слюной.
Видения неслись. Полтавская полукопчёная сцеплялась кольцами, образовывала цепь и проносилась мимо с грохотом, как курьерский поезд. Сосиски исполняли варьете, солировала мощная индейка. В небе шёл парад — летели строем ножки Буша. Везувий разозлился и исторг
Костик вскочил и огляделся. Наступило утро. Ничего съедобного, кроме лошадей и Федьки. Тот спокойно дрых.
— Так, без паники. — сказал себе Костян. — Немного попоститься никому не помешает.
Лошади неторопливо сщипывали травку и это зрелище лишило царевича последних сил. Он бросился на землю, закрыл глаза. Откуда-то припёрлась и стала вертеться перед глазами большая тарелка манной каши. Сгинь, сгинь, проклятая!
— Я тебя люблю! — страстно признался ей в глубоком чувстве Костик. И услышал топот.
— Ваня! — радостно возопил он. — Поймал чего?
— Нет, барин, не поймал. — признался тот.
Солнце жарило так дико, что Иван-царевич последовал примеру Федьки. Сначала он избавился от лат, привесил их к седлу. Потом начал скидывать кафтан, оставшись в шёлковой рубашке. Потом снял богатую шапку, расшитую сплошь жемчугами, а голову прикрыл мокрым полотенцем. Он уже не знал, что его больше доставало — голод или кошмарная жара. Зато Федька на удивление неплох — он даже находил силы о чём-то спрашивать холопа. Ворон так и не вернулся. Теперь Костян, как прошлой ночью попович, испытал приступ малодушия. Если бы была возможность, он не раздумывая покинул бы Селембрис. Плохая это сказка.
Он безнадёжно посмотрел вперёд и встрепенулся. Себе не веря, тёр глаза руками.
— Смотрите, яблоня! — хрипло закричал Костян. И тут же пришпорил лошадь. Столько яблок! Даже издалека видно, какие они крупные да красные! Откуда-то сбоку появилась пыль. Холоп обходил царёва сына, безжалостно нахлёстывая лошадь. Да ладно, Ваня! Всем хватит! Всё оберём! Что не съедим, возьмём с собою!
И тут коровий сын всех обошёл на гандикапе! Взял такую скорость, словно у его дохлятины имелись крылья!
— Стой, сукин сын! — взревел царевич. — Куда прёшь перед господином?!
И тут подонок совершил такое! Всех обогнав, он начал рубить мечом по веткам!
— Ванька! — гневно завопил поповский сын. — Какого беса дерево губить?! Что за дрянь народ?! Всё сожрут, всё полакают, мало им — давай ещё и гадить вокруг себя! Ну, право — варвары, готты, гунны, скифы! Какая в беса им цивилизация?! Нет бы в сумки собирать плоды, так он с ветвями рубит!
Дерево вертелось и стонало. Из обрубленных ветвей ручьями лилась кровь. Прямо на глазах яблоки, упавшие на землю, стали сморщиваться и превращаться в крохотных гадёнышей. Те с шипением бросались наутёк.