Исполнитель
Шрифт:
– Немецкие бомбардировшики. Вижу "Хейнкели 111", несколько "Дорньер ДО -17. А это что… Да это же пикирующие бомбардировшики "Юнкерс-87 СТУКА" Сколько же их… Один, два, три, пять…
Раздался жуткий вой. Буквально над их головами пронеслась тень самолёта, а за ней…
– Бум-м– м-м! Бум-м-м-м!
Задрожала земля. Шквал горячего воздуха швырнул Александра на дно траншеи. Он сразу же закрыл уши ладонями, чтобы не слышать этого леденящего кровь воя.
– Бум-м-м! Бум-м-м!
На спину Мальцева стала падать земля, засыпав его почти с головой. В паху у него стало горячо.
– Боже, прости меня, что я не верю в тебя! Прости меня, Господи! Я не знаю молитв! Но я прошу тебя, Господи, помоги мне остаться живым! – шептал трясущимися от ужаса губами Александр.
– Бум! Бум! Бум! – уже слышалось вдалеке.
Кто-то стал тащить его за ноги из земляного завала.
– Больно! Больно! Ноги оторвёшь! – кричал Мальцев изо всех сил.
Он с трудом открыл глаза, которые резало от попавшей в них земли и песка. Перед ним стоял на коленях Быков и почему-то очень тихо кричал ему:
– Жив, сынок! Жив! Глаза не три! Не три глаза! Ты меня слышишь, Сашок?
– Да, только очень тихо! – еле ворочая языком ответил Мальцев.
– Это тебя немножечко контузило! Не страшно – пройдёт! Давай вставай, сынок.
Быков поднял юношу. Вокруг висел сизый дым, и ничего не было видно. Мальцеву казалось, что стояла мёртвая тишина. Иван Терентьевич приложил к глазам свой бинокль.
– Наступают! Да ты смотри, все в тюрбанах! А рожи, рожи чёрные! Марокканцы! Марокканцы наступают! Чёрт возьми, почему никто не стреляет? Неужели нет живых?! За мной, Мальцев! – приказал Быков.
Александр бежал за Быковым по бесконечной траншее, спотыкаясь об оторванные человеческие головы, ноги и руки. Ноги почему-то вязли в грязи.
– Неужели дождь ночью прошёл? – подумал Александр и посмотрел вниз. Под ногами стояли лужи крови.
– Быстрее! Быстрее, сынок! – торопил его Быков.
Они прибежали на позицию, где находилась батарея пушек Шнейдер. Здесь было сплошное месиво из человеческих тел и металла.
– Мальцев, ко мне! Одно орудие уцелело! Давай ищи снаряды и тащи мне! Да, давай, сынок, давай! Не медли.
Александр стал метаться из стороны в сторону. Искорёженные пушки, кровь, тела…
– Ага, вот ящик со снарядами! – Мальцев став перед ним на колени, с трудом его открыл, – пустой, гад! А этот?
Он открыл другой.
– Есть! – обрадовался он и попытался унести сразу два снаряда, но они были скользкие и падали у него из рук. Тогда Александр крепко схватил один и побежал к Быкову.
– Молодец, сынок! Давай ещё! – обрадовался Иван Терентьевич.
– Есть! Ответил Мальцев и ринулся назад.
– Бум! – услышал он одинокий орудийный выстрел за своей спиной.
Он носил снаряды, выбиваясь из сил, и подавал Быкову. И над высотами слышался выстрел:
– Бум! Затем другой, – бум!
Приближаются! Сейчас бы пулемёт! Где бы взять пулемёт? – кричал Иван Терентьевич.
И как-бы отвечая на его просьбу, с левого фланга по марокканским цепям стал бить пулемёт. Потом другой. Третий, но уже справого фланга. Затем послышались редкие винтовочные выстрелы, которые переросли в череду залпов.
– Сашок, держи винтовку, давай бей по марокканцам! – закричал Быков, протягивая Александру Маузер.
Мальцев удобно устроился, почти как в тире ОСОАВИАХИМа и выстрелил в высокого в серой форме и тюрбане, который был совсем рядом. Марокканец упал, как подкошенный. Ещё выстрел. Ещё один упал. По наступающим били уже несколько десятков пулемётов. Марокканцы, не выдержав такого огня, стали медленно отходить.
Через два часа атака возобновилась. Бригада Овьедо стояла насмерть. Вечером был получен приказ об отступлении. Быков был подавлен. Он даже перестал разговаривать.
Бригада отошла в Мора ла Нуева.
– Да, прав был Некрасов, это начало конца! – вслух высказался Быков, как-то после обеда, свое мнение Александру.
Сражение за Мора ля Нуева начались шестого ноября с жестокого артеллерийского обстрела республиканских позиций. От разрыва снарядов, свиста осколков и дрожащей под ногами земли, у Мальцева опять случилось непроизвольное мочеиспускание. Но он уже этого даже не стыдился. Он думал только об одном: эвакуации.
В ночь на восьмое ноября республиканские части, оборонявшие Мора ля Нуева, стали спешно форсировать реку, отступая на Барселону. Битва за долину реки Эбро была проиграна.
Остатки бригады подполковника Овьедо были вновь размещены в Ворошиловских казармах каталанской столицы. Настроение у всех было очень гнетущее. Было понятно, что гражданскую войну выиграл генерал Франко. Барселону продолжали бомбить вражеская авиация. Порт был превращён в руины.
– Не осталось ни одного целого причала, – рассказывал Быков Александру, – где будет швартоваться судно, которое придёт за нами?
– А когда оно придёт? – с нетерпением спрашивал Мальцев.
– Уже три недели обещают, что через несколько дней. Ну сам видишь, что проходят эти несколько дней и никакого судна нет. Мы, Сашок, с тобой люди военные и должны выполнять приказы. Приказали ждать – значит надо ждать!
– Иван Терентевич, а где сейчас Некрасов? Что-то он давно не появлялся, – поинтересовался Александр.
– Как где? На Лубянке уже чай с сахаром вприкуску наверное попивает. – В сердцах ответил Быков.
У Мальцева было много свободного времени, и он целые дни проводил в штабе у Пабло.
– Алекс, у меня к тебе просьба, – сказал как-то очень грустно его друг.
– Говори, Паблито, что случилось?
– Алекс, мне уже которую ночь снится что я погибну…
– Да прекращай ты глупости говорить, – грубо оборвал его Александр, – ты же атеист, коммунист.