Исполнитель
Шрифт:
В глубоком подвальном помещении со старинными круглыми сводами стояла длинная очередь мужчин разных возрастов в гражданской одежде. Между ними метались несколько парней в военной форме. Они спрашивали размеры шинели, обуви, головных уборов. Все разговаривали одновременно. Кто-то чем-то восторгался. Кто-то огорчался. От этого в подвале стоял громкий однотонный гул. Увидев Родригеса, к нему сразу же подлетел юноша с тонкими усами в растёгнутом нараспашку кителе.
– Здравствуйте, товарищ Хорхе! – поприветсвовал он его.
– Здравствуй, – ответил Родригес и, наклонившись к самому уху юноши, принялся что-то шептать ему, показывая пальцем на Быкова и Мальцева.
– Сделаем всё, как Вы просите, товарищ Хорхе! – пообещал парень и сразу же подбежал к Александру.
– Здравствуйте, товарищи! Проходите сюда за стойку. Там увидете лавку. Присаживайтесь, а я сейчас, – сказал он и, внимательно осмотрев Быкова и Мальцева, куда убежал.
Вернулся он минут через десять с другим парнем, почти мальчишкой. В руках у них были кипы военной формы.
– Вот примеривайте! – предложил он.
Быков сразу же нашёл себе соответствующий размер коричневого кителя с накладными нагрудными и боковыми карманами и кавалерийские брюки типа галифе. Иван Терентьевич, немедля, облачился в новую форму. Она сидела на нём, как влитая.
– Прекрасно! – восхитился парень, – сейчас я Вам подберу сапоги.
Через минуту Быков надевал длинные коричневые сапоги со шнурками.
– Прекрасно, товарищ! – одобрил парень, – подойдите к зеркалу, вот здесь, на стене, и посмотрите. Просто великолепно!
Иван Тереньевич осмотрел себя в зеркале с ног до головы и почему-то горько прошептал Александру:
– Вот уж никогда не думал, что придёться носить форму чужого государства!
С Мальцевым было гораздо сложнее. Его широкие плечи с трудом влезали в китель 56 размера, а с тонкой талии падали брюки 48 размера. 46 – также был великоват.
– Ничего страшного, Александр, бери! Дома всё тебе подгоним как требуется! – приказал Быков.
Также им выдали фуражки с широкими полями и большими матерчатыми звёздами. Потом парень принёс им значки на петлицы:
– Только эти. Других, к сожалению, нет. – Извинился он, вручая им маленькие алюминивые крылышки с красной эмалевой звёздочкой посередине.
Затем Хорхе повёл их куда-то наверх. Здесь в длинной комнате, заставленной столами сидели человек десять мужчин и женщин. К ним стояли длинющие очереди. Здесь их сфотографоровали для удостоверений личности. А затем Быкову выдали двести пятьдесят песет, а Мальцеву – двести.
– А это зачем? – неудомевал Иван Терентьевич, рассматривая денежные купюры.
– Что он спрашивает? Ему кажется этого мало? – забеспокоился Родригес, обращаясь к Мальцеву.
– Да нет, товарищ Хорхе, Хуан спрашивает зачем нам деньги? – покраснев ответил Александр.
– Как зачем? Вы же военнослужащие республиканской армии с должностными окладами. Объясните своему товарищу!
Мальцев перевёл.
– Если так надо, то мы принимаем деньги! – согласился Быков.
В другом помещении, где на стене красовался выцветший плакат "Больше конкретных дел и меньше пустых слов", им выдали талоны на питание на целую неделю.
– Теперь разрешите с вами попрощаться. Отдыхайте, занимайтесь формой. Не забудьте пообедать и поужинать. Завтра утром встречаемся в столовой, – объявил Родригес, пожимая Быкову и Мальцеву на прощание руки.
На обед давали разваренную кукурузную кашу – поленту, хлеб и по кусочку сыра.
– Мамалыга! – сделал заключение Иван Терентьевич, выскребая ложкой дно алюминивой тарелки.
– Давай заниматься теперь формой! – приказал Быков, едва они вошли к себе в комнату.
– А может чуть позже, Иван Те…
– Никаких позже! Прямо сейчас! – грубо оборвал Мальцева Быков. – Ты, Александр, надеюсь, нитку с иголкой в руках держать умеешь?
– Нет, – тихо признался юноша.
– Как это так? Отец был командиром Красной Армии. Всю гражданскую войну прошёл! Мать портниха! А сын – тунеядец! Да, Студент, ту-не-ядец! Элементарных вещей делать не умеешь! Давай я тебе покажу, а ты учись. Потом будешь мне экзамен сдавать.
Иван Терентьевич разложил брюки на кровати. Распорол их своим острым ножичком и быстро наметал.
– Меряй, Студент! Ну как теперь?
– Да вроде бы хорошо, – сказал Александр.
– Если хорошо, то смотри теперь, как надо шить. Запоминай! Учись! В жизни тебе очень пригодится.
Через час Мальцев смотрел на себя в зеркало. Высокий широплечий юноша. Нос тонкий с горбинкой. Волосы тёмные, коротко стриженные. Слегка оттопыренне уши. Густые изогнутые, как у девушки брови. Тёмные глаза. Форма испанской республиканской армии на нём смотрелась красиво. Даже Быков кашлянул от удовлетворения.
– Видел бы меня сейчас Егор Ивушкин! – почему-то подумал Александр.
На следующий день завтрак повторился: кофе и поджаренный хлеб. Быков встал из-за стола и было видно, что он был голоден. На улице у входа в столовую их ждал Родригес. Поздоровавшись и для формальности спросив, как им спалось, он предложил:
– Давайте совершим ознакомительную экскурсию по нашей красивой Барселоне.
– Да, конечно! – с энтузиазмом согласился Александр.
Иван Терентьевич промолчал.