Исполнитель
Шрифт:
…Чуть не вывернуло меня наизнанку от тошнотных этих мыслей — будто патоки нахлебался. Не-ет, кем хочешь буду — палачом, убийцей, но не предателем! И рванула вновь злоба на толстых и сытеньких — даешь, поганцы, свою клопиную жизнь!
И — как я устал от звона в ушах… Ведь что получилось — не хочешь исполнять одно, исполняй противоположное. Но быть-то кем, если оба они во мне?! И гады эти, прибогатые — и их мне стало жалко, бедолаг с «дипломатами», хозяев жизни этой жалкой… «Хватит уже! — вопит что-то внутри — Хватит! Пусть живут, как смогут — может, дети у них подальше от яблони откатятся…» Качает меня туда, сюда — качает маятником, но не прибиться уже ни к одному из берегов. Ненависть стала появляться уже к самой этой ненависти — зачем она? Прилипла, как липучка, и без нее теперь — никуда?! Хватит! Баста! Идите вы… Люди, людишки, хари обсморкнутые — отвалите все! Я — сам… Сам себе… Я сам себе свет! Я сам себе — бог… М-ми… милосер-рд! (грохот, как от обвала) Даешь! Даешь, твою мать… Ур-р-ра! Ур-р… Ур-р….. ранг нах остен! Рот фронт, но пасаран… сран… срам… (какие-то паровозы затутукали); о… а… кт! бы… ы…
Он! Он — у небес в воспаленном фоне, прикрученный мною, стоит человек.Я здесь.
Не бойся, сижу, где сидится — на облупленной садовой скамейке. Одна рука вправо, другая — влево… Ноги вместе. Тополя громадные, небо закрывают — не поймешь, то ли день, то ли вечер… Но здесь всегда так. И никого нет вокруг — я один. Торчу, как перст в… Одна рука — вправо, другая влево. Как и тыщу лет назад, и две. Понял, нет? А-а, фиг с тобой — все равно не докричишься… С креста вопили — не дошло, а тут с какой-то плюгавой скамейки. Не я первый… Жаль, поздно понял — ведь правильно твердил себе смолоду — не высовывайся! Существовал бы, может, и посейчас — серое на сером… Нет, жареный петух клюнул — полез благодетельствовать человечество…
Ты еще слушаешь? Ну, я не знаю, откуда — может, у кого-то в голове винтиков не хватает, так через него, а может, еще как… Может, напишет кто — у писателей тоже мозги набекрень. Вон, Библию-то написали… Смешно, конечно — Евангелие от Кривого. Но я надежды не теряю — потому, может, и жив еще. Только ты уж поспеши — тяжело здесь… Нет бы просто сидеть — боль донимает. Знаешь, резь в боку — под ребром, справа. Регулярно, сволочь такая, теребит — аж дух перехватывает. И все глубже с каждым разом. Боюсь я… Поторопись, слышь? Да какая мне разница, кто ты! Кем бы ни был — ведь это из-за тебя я тут… терплю… терплю еще… Ты ведь хотел — я только исполнял… За что же меня так! Тебя, тебя нужно сюда, на это место — гвоздиком поковырять, что за гад такой!. Вз… В печенках ты у меня, понятно?!! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …подожди. Прости… Не надо было — так. Ты… отпусти меня. Выпусти меня отсюда… Пожалуйста! Как? Ну, это же так просто — отпустить… Ведь хватит уже. В самом деле, хватит ну, пошутили, и будет, а? Ведь я не хотел — так. Вышло-то, конечно, коряво… Ну, плохо, конечно, вышло — но ведь если подумать, я мог бы и другое. И как мог! Двумя хлебами накормить, воду там в вино — тьфу! Ерунда! Я знаю теперь, я могу, это — исполнять… Только пожелай! Пожелай и ты, и ты — все! И я исполню — вот честное слово!
…Только не смерти желай-то, черт тебя подери!!!