Исполняющий обязанности
Шрифт:
Послышались осторожные, крадущиеся шаги на лестнице — «нарушитель» спускался без лифта. Пока один. И Демидов пропустил его.
Довольно высокий, выглядевший вполне солидно в меховой шапке и теплой камуфляжной куртке, мужчина прошел быстрым, скользящим шагом и, не оборачиваясь, нажал на кнопку выхода. Домофон негромко запищал. Мужчина даже вздрогнул от неожиданности, но дверь отворил. Затем осторожно выглянул наружу, немного осмотрелся и… легко вышел наружу. Дверь хлопнула, и прерывистый писк прекратился.
Так, с одним ясно. А где же второй? Его все не было.
Демидов взглянул на наручные часы — прошло уже три минуты, почему он возится так
Володя выглянул из своего темного угла, сдвинул темную шапочку на голове, прислушался. Где-то высоко вверху что-то негромко хлопнуло, и гул прилетел оттуда. Но ничьих шагов слышно не было. Демидов еще подождал, уже беспокойно поглядывая на свои часы, и вдруг сообразил, что второй «нарушитель», видимо, оказался умнее первого. Он наверняка дожидался наверху, у окна на лестничной площадке, когда его напарник выйдет к машине, чтобы потом спускаться самому. Но тот не вышел, и никакого иного объяснения, кроме того, что его кто-то выследил, быть не могло. Элементарная, к сожалению, логика!
И тогда Демидов тоже спокойно нажал на писклявую кнопку для выхода и, открыв дверь, сказал негромко:
— Это я.
— А где?.. — не закончил своего вопроса Голованов.
— Сказал бы, — буркнул Демидов. — Лопухнулись мы… Он нас просчитал. Из соседнего подъезда, вон из того, из дальнего, никто не выходил?
— Какой-то мальчишка недавно выскочил и убежал в подворотню, а что?
— А то, что это он и был. Значит, по чердаку прошел. Я слышал, — он снова посмотрел на часы, — да, минут пять уже, как что-то наверху хлопнуло. Но сразу не сообразил, а теперь понятно, что это была крышка люка на чердак, скорее всего. Все ведь, сволочи, предусмотрели, смотри ты… А твой где?
— Вон отдыхает. — Сева показал за угол, где сидел на снегу, привалившись спиной к стене и явно спал, мужчина в шикарной меховой шапке и обыкновенной камуфляжной куртке.
— Ну давай, пакуем хоть этого, — вздохнул Демидов. — Второго теперь ищи-свищи, он уже давно ноги сделал… Ох, и попадет нам от Вячеслава Ивановича! Подгоняй машину.
И Голованов, позвякивая ключами, пошел к микроавтобусу.
2
Траурное мероприятие давно уже подошло к концу, но народ расходился неохотно, словно все ждали какого-то продолжения. Ну как же! Снова, как на кладбище, сложили гору цветов к фотографии покойного на столике, который тоже внесли в банкетный зал. Цветы следовало доставить на дом к вдове. И сделать это должен был кто-то из присутствующих, на кого, скорее всего, укажет молодая еще и весьма привлекательная в своей безутешной скорби вдова. Возможно, каждый из мужчин надеялся, что повезет в этом смысле именно ему, и держался наготове, чтобы перехватить инициативу у прочих.
Особенно старался оказаться поближе и произнести слова благодарности потактичнее и помягче Вячеслав Сергеевич Баранов. Он уже произнес прочувствованную речь о покинувшем его друге, у которого, как у всех остальных, были, конечно, и свои мелкие недостатки, но преобладали замечательные достоинства. Однако вдова не обращала на него никакого внимания, и это очень задевало доктора.
Отдельной группой без конца совещались о чем-то тот явный грузин, что интересовался охранниками, и другой, толстый и потный от выпитого и съеденного, похожий не то на азербайджанца, не то на узбека — с маленькими, злыми глазами. Их окружали несколько молодых людей, напоминавших скорее братков на сходке. Они только слушали, о чем говорили старшие, поглядывали по сторонам и изображали полную свою независимость, в то время как двое этих старших беспрерывно куда-то звонили и обменивались между собой сердитыми репликами — что было хорошо заметно по их напряженным лицам.
Остальные потихоньку рассасывались, но неохотно, потому что на столе еще оставалось немало выпивки. Ресторан все-таки молдавский, и поэтому хозяин велел подать много «домашнего» вина, до которого люди бывают большими охотниками лишь в том случае, когда кончается водка.
Ева сделала еще одну попытку подняться и уйти, но ее окружили парни, похожие на братков, и попросили задержаться еще немного. Выяснилось, что еще двое важных гостей немного опаздывают. Точнее, важный там один, а второй — так, его знакомый, но тоже может обидеться, что их не подождали. И выглядело это «предупреждение» так, словно не ради фотографии в рамке на столе, а ради именно них и собиралось все застолье.
Наконец сидение за столом стало невыносимым. И тут неизвестно откуда, как забытый чертик из коробочки, появился явно нетрезвый фотограф Сережа и чуть заплетающимся языком предложил сделать общий прощальный, так сказать, снимок. Но на него замахали руками — многим намек показался просто странным. Тогда Сережа, видимо, с тем же предложением обратился к Еве, при этом низко склонившись к ее уху. Она выслушала, выпрямившись, и кивнула. Сережа куда-то ушел, снова как испарился. Зато вскоре к Еве подошли двое охранников, что стояли сперва у ресторанных дверей, а после переместились к дверям в банкетный зал, где проходили поминки.
И вот один из них, щуплый на вид, тоже, как только что Сережа-фотограф, склонился к уху вдовы и что-то сказал. Она кивнула и решительно поднялась.
— Ну вот, господа, — громко заявила она, привлекая к себе общее внимание — кто-то перестал пить, а кто-то чавкать, — время вышло. Я благодарю всех присутствующих, кто оказал честь мне и моему покойному мужу. Цветы пусть останутся в этом гостеприимном ресторане как память о нем. Я еще раз всех благодарю и прощаюсь. Надеюсь, расстаемся ненадолго, всего на месяц. До свиданья, господа. Вы можете здесь еще остаться, администрация, мне сказали, возражать не будет. За все уплачено.
Послышался шум. К Еве бросились несколько молодых людей, которые ее окружили со всех сторон, и стали уговаривать не покидать застолье. Или, если она устала сидеть здесь, можно перейти в другое место, более удобное для важного разговора, который касается наследства покойного. Ведь работа не может стоять! Надо что-то делать с торговыми помещениями, складами, прочим. Кто этим должен заниматься в первую очередь? Конечно, ближайшие друзья покойного, которые просто обязаны помочь вдове в трудную для нее минуту. К тому же накопились кое-какие важные документы, с которыми она должна познакомиться и подписать. Опять же и у нотариуса есть к ней дело, он ожидает ее… недалеко… совсем рядом. Просто в другом помещении, тут два шага. Ему, конечно, очень неудобно будет разговаривать в такую трудную для нее минуту и еще в этом зале.
Короче говоря, слов сказано было много, и все, как оказалось, попусту, потому что Ева руками раздвинула подступивших к ней молодцов, включая сверкавшего глазами, горбоносого Вахтанга — тот сам так представился, когда произносил выспренний, цветистый кавказский тост.
— Нет, господа, — решительно заявила она, — я сегодня устала, и никакого продолжения банкета не будет. — Это она по инерции произнесла фразу Грязнова, сказанную ей накануне. — Все вопросы будем решать завтра и только в присутствии моего личного адвоката.