Исполняющий обязанности
Шрифт:
— И как же вам удалось меня вычислить? — Кажется, самообладание окончательно вернулось к нему, он даже улыбнулся, задав вопрос.
— Это отдельный разговор, — ответил Турецкий, отодвигая стул от стола и садясь.
— Я слушаю вас, — сказал, тоже садясь, Баранов. — Какие у вас ко мне вопросы? Я полагаю, что не нарушил никаких законов, отлучившись на какое-то время со службы? Для собственного руководства у меня имеются оправдания. А вам-то что я должен?
— Вы хотите начать с атаки? — учтиво осведомился Турецкий. — Вероятно, в вашем положении это единственный пока ход, который смог бы прояснить для вас сложившуюся ситуацию. Да, мы искали вас, но, не желая, чтобы от вашей, скажем так, недальновидности страдали потом невиновные люди, решили дать возможность вашей верной помощнице Ольге Ивановне Заборской самой решить, что и ей, и вам
— Вот как?! — воскликнул он. — Это вы меня называете преступником?! Человека, который сам едва не пострадал?! Того, кому по телефону идут бесконечные угрозы?! Хорошее же у нас правосудие, прости господи!..
— Оставьте ваш ненужный пыл. Он еще пригодится вам в суде. Я полагаю, в последнем слове. От которого вы, кстати говоря, всегда будете вправе отказаться. Вы желаете знать, что вам инкриминируют? Обвинение, которое вам будет предъявлено, естественно, расставит все точки над «и», это могу твердо обещать. А до того скажу так: организацию в одном случае и исполнение — в другом двух убийств. Вы потребуете неопровержимых доказательств? Естественно! А чем же мы тогда занимались, по-вашему, все это время, господин Баранов? Мы искали и находили, должен сказать, свидетелей ваших преступных замыслов. Взяли пока не всех, кого хотели бы, но уж теперь это дело ближайшего времени. Мы ведь и вас арестовали не сразу, как видите.
— Значит, я арестован?
— А вы сомневаетесь? — Турецкий достал из кармана свернутый лист бумаги. — Вот ознакомьтесь, постановление о вашем задержании. А мерой пресечения выбрано, как изволите видеть, содержание под стражей, так как вам доверять мы, к сожалению, не можем. Вы способны удрать от правосудия, что уже пытались сделать. И не враги вас беспокоили, Баранов, а угроза справедливого возмездия, вот что. — Турецкий взял у него из рук одно постановление и протянул другое: — А вот это сообщит вам, что в принадлежащей вам квартире в вашем присутствии, а также в присутствии понятых, что вы однажды уже видели, будет произведен обыск. Так что оставим ненужные эмоции, собирайтесь, и мы отправимся к вам домой. А вам, Ольга Ивановна, — обернулся Александр Борисович к застывшей у стены старшей медсестре, бледной, как та же стена, — я бы не советовал больше пользоваться жильем своих ближайших подруг для таких вот не слишком красивых целей.
— Я могу собрать здесь принадлежащие мне вещи? — спросил Баранов, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Можете, — ответил Турецкий и обратился к Поремскому: — Владимир Дмитриевич, помогите ему.
— Спасибо тебе, Оля, — внятно сказал Баранов, проходя мимо Ольги в ванную, — ты очень помогла в выборе решения всех моих проблем.
Ольга не ответила, она по-прежнему молча глядела в пол.
2
Вахтанг бесновался. Все валилось из рук.
Сорвалась так хитро задуманная операция с этой шлюхой, хотя казалось, что проколов быть не могло. А ее охрана, эти обнаглевшие русские подонки, тыкавшие в лица братанам свои пистолеты, они просто еще не знали, с кем связались, на кого рогами перли! Он уже дал указание своим мальчикам узнать, кто они и откуда. Четкое указание дал! Почему до сих пор не исполнено? Что, опять кругом самому бегать надо? А они все только баксы получать будут? А работать кому придется?
И Вахтанг устроил своим телохранителям очередной разнос.
Нет, в принципе он не имел серьезных претензий к этим ребятам, среди которых были и бакинцы, и несколько ингушей, и даже парочка молодых чеченцев, прибывших в столицу в поисках удачи. Но почему-то на жирной московской почве все они быстро как-то охладевали к своему прямому и непосредственному делу, становились ленивыми ишаками и забывали, зачем он их держит.
Раньше, впрочем, тоже не так давно, год с небольшим назад, когда сам Вахтанг, спасаясь, если честно признаться, от преследования азербайджанской полиции, сбежал в Москву и осел тут, приобретя через подставное, естественно, лицо — по совету земляка и прежнего товарища Исламбека Караева — приличное жилье в Юго-Восточном округе, в Орехово-Борисове, а кроме того хороший коттедж — это уже на будущее, когда дела пойдут совсем гладко, — недалеко от Москвы, по Каширскому шоссе, они были с Исламчиком как братья, не разлей вода. Так говорят по-русски. Но со временем интересы Вахтанга и Исламбека стали почему-то наезжать друг на друга — и возникали трения. Вахтанг очень не хотел, чтобы трения превращались в ссоры и противостояние — что совсем плохо. Ну захотел Исламбек взять под свою руку большой рынок в Текстильщиках — пожалуйста, сделай такое одолжение! Но тогда и я, говорил Вахтанг, буду думать, к примеру, о Жулебине. Но оказалось, что и там уже Исламбек сам успел подумать! Слушай, а я что? Совсем, что ли, пустое место? Давай Капотню возьму под себя! Но Исламбек уверяет, что там уже есть своя твердая рука и ссориться с ней он пока не хочет — сил маловато, а те, что имеются у Вахтанга, — далеко не сила, а так себе мальчики, для легкого рэкета — продавцов мелких товаров шерстить, не больше. Унижать как будто стал, вот что обидно!..
Но чтобы совсем не поссориться, а это вовсе уже неприятное дело, когда свои начинают счеты между собой сводить, давал Исламбек работу и ребятам Вахтанга. Не на подхвате, нет, но похоже на то. Вот заговорили о реализации большой партии наркотиков, и Вахтанг, как более опытный в этом деле, стал давать свои советы. Слушался его Исламбек. Вахтанг даже на какой-то момент решил, что сам и останется руководителем, как теперь выражаются в большом бизнесе, этого проекта. А оказалось, что хитрый Исламбек и не думал выпускать из собственных рук большой проект. Одно приказал сделать, другое, Вахтанг принимал к сведению. Но вдруг понял, что ровным счетом ничего у него не получается после советов Исламбека. И надо слушаться только своих собственных соображений. Как взорвался Караев! Как кричал, как ногами топал! Будто не старый товарищ перед ним, не земляк его, а личный недоброжелатель! Едва сдержал себя Вахтанг, чтобы смертельно не обидеться. Но Ислам и сам понял, что перегнул палку. Притих.
Это ведь его собственная идея была — использовать в качестве барыги, то есть крупного реализатора наркотиков, главного врача наркологического диспансера, которого Исламу удалось подцепить на крепкий крючок. Тут ему, правда, и еще один деятель хорошо помог — полковник из ментовки. Этот неприятный тип со смазливой физиономией оказался в буквальном смысле находкой, поскольку у себя в отделе занимался как раз организованной преступностью и знал про все, без исключения, милицейские операции в своем округе. И это обстоятельство позволяло Исламбеку, да что зря говорить, и тому же Вахтангу, планировать свои дела, ничего не опасаясь. Всегда вовремя последует предостережение. Оно дорого стоит, но оно и стоит того, это закон, иначе нельзя.
Когда Вахтангу приглянулась эта вдова, покойный муж которой ходил в постоянных должниках у него, а особенно ее большая квартира, которую можно было выгодно продать, он решил посоветоваться с полковником. Тому, с его опытом, было проще решать такие вопросы. Конечно, надо было отстегнуть тому некоторую сумму, но сделка стоила того. И все события стали разворачиваться с такой стремительностью, что сам Вахтанг не успел ничего толком сообразить, как узнал, что его такой красивый план срывается.
Ну со вдовой вопрос был ясен с самого начала. Полковник спал с ней и рассказывал о том, какая она умелая в постели. Вахтанг, естественно, как настоящий мужчина загорелся. И тут, когда все было готово, вдова исчезла! Вахтанг решил мстить. Там, в ее квартире, все приготовили, черт с ней, с квартирой, в конце концов, не эта, так другая будет! Но Ева отказала ему как мужчине! Это было невыносимо, это вызывало насмешки у его мальчиков!
И тут пропал сам полковник. Просто исчез, как будто его никогда не было. Исчез и тот мастер, который умел ставить взрывчатку. Квартиру проверили — бомба была на месте, а вот сами исполнители пропали! Как сквозь землю провалились.
И, наконец, последний удар. Когда подошло время реализации товара, также исчез в неизвестном направлении тот лепила Баранов, на которого сделали ставку по договоренности с Исламбеком. Караев взбесился. Ссора вышла…
Он же обвинял в срыве операции Вахтанга! А Вахтанг, как гордый и прямой человек, не захотел терпеть оскорбления — и от кого? Кара — черный! А правильно сказать, черножопый, как тут, в Москве их всех зовут, и, наверное, не зря! Вот это и высказал Вахтанг старому приятелю. Конечно, тот тоже взбесился. Чуть дуэль не вышла, мальчики стали с двух сторон и заставили помириться. Извинился за свою несдержанность и резкость Вахтанг, потому что понимал, что ссора к добру не приведет. А Исламбек вынужден был, потому что его ленивые ишаки настаивали — зачем им война?