Испорченная безумием
Шрифт:
— Они знают, что произошло? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал сочувственно, но не так испуганно. Учитывая очень сосредоточенное выражение лица Валерио, я, вероятно, не очень хорошо справлялась с работой.
Девушка снова взглянула на своего менеджера, затем прошептала: — Полиция считает, что это было ограбление. Он был ранен ножом, а его бумажник лежал на земле рядом с ним.
— Ударили ножом? Только один раз, или у него были какие-то другие травмы?
Зная неспособность Невио контролировать себя, единственная колотая рана казалась
Девушка выглядела смущенной. Было ненормально задавать подобные вопросы стороннему наблюдателю. Завтра полиция, вероятно, захочет допросить меня из-за моего подозрительного поведения, но мне нужно было узнать больше.
— Я думаю, что его единожды ударили ножом, но я не спрашивала подробностей, — то, как она это сказала, дало понять, что мне тоже не следовало спрашивать. — Мне, наверное, следует… э-э-э… принять ваш заказ, пока мой менеджер не заметил длинную очередь, — быстро сказала она, затем повернулась и принялась за наши напитки.
Валерио приподнял белокурую бровь.
— Что это было?
Я пожала плечами.
— Просто любопытно. Он казался таким милым парнем. Это ужасно, что его убили.
— Ужасно, — повторил Валерио, как будто ему было все равно, что, вероятно, было правдой, учитывая, что он был ребенком Луки Витиелло и за свою жизнь убил немало людей.
Вернулась бариста с нашими заказами, и мы ушли. Когда мы сели в Porsche, Валерио не завел двигатель.
Я притворилась, что занята своим американо. С тех пор, как Валерио познакомил меня с этим напитком, у меня появилось собственное пристрастие к нему.
— Я спрошу снова. Зачем был нужен этот допрос? — в его голосе не было обычной жизнерадостности и легкости, и это дало мне возможность увидеть другую, более серьезную и опасную его сторону.
Я нахмурилась.
— Я просто проявила сострадание. Девушке, должно быть, плохо после таких ужасных новостей.
— Просто ужасно, — повторил Валерио с ноткой сарказма. — Даже я могу сказать, что девушка была шокирована твоими вопросами. Она определенно не почувствовала от тебя флюидов сострадания.
— Может быть, я была влюблена в него, — пробормотала я, чувствуя себя виноватой. Мои мысли были в полном беспорядке, и это был только вопрос времени, когда я что-нибудь проговорю.
— У меня не было ощущения, что ты в него влюблена. Без сомнения, он был неравнодушен к тебе, но ты не была увлечена им. У меня такое чувство, что это не просто твоя заботливая сущность.
Я отхлебнула кофе, надеясь, что Валерио перестанет приставать. С другой стороны, возможно, вовлечение его и, как следствие, Луки заставит Невио отступить.
Однако мир все еще был хрупкой конструкцией. Что, если действия Невио вызвали бы новый раскол, который приведет к войне? С Гретой в Нью-Йорке все стало бы еще сложнее. Могу ли я действительно рисковать
Валерио повернулся ко мне, прислонившись спиной к дверце и положив локоть на руль.
— Это странно. Ты заблудилась, когда в больнице начался пожар, и Флавио нашел тебя совершенно растерянной. Ты продолжаешь осматривать окрестности, как будто знаешь, что кто-то преследует тебя. Мои инстинкты говорят мне, что кто-то следит за нами. Кто-то, кто действительно хорошо умеет оставаться в тени, кто-то, кто привык подкрадываться к другим, охотиться на них. А теперь парень, который был влюблен в тебя, мертв.
— Людей постоянно грабят и убивают.
— Конечно, постоянно, — сказал он. — И все же я нахожу цепочку событий странной. Ты обещана кому-нибудь в Лас-Вегасе?
— Ты же знаешь, что нет.
— Кто-нибудь думает, что ты принадлежишь ему?
— Я не домашнее животное. Я никому не принадлежу.
Валерио просто улыбнулся, как будто я сказала что-то смешное. Я недооценила его. Его веселая натура заставляла забыть о том, кем он был в глубине души. Член мафии и сын Луки Витиелло.
— Конечно. Если ложь заставит тебя почувствовать себя лучше.
Он наконец завел машину и отъехал от тротуара. Я действительно надеялась, что он оставит эту тему. Но я не могла этого сделать. Мне нужно было узнать больше о смерти Маркуса. Проблема заключалась в том, как это сделать, не вызвав подозрений ни у полиции, ни у Витиелло.
* * *
К счастью, Грета и Амо снова были приглашены этим вечером, и я воспользовалась своим шансом побеседовать с Гретой наедине сразу после ужина.
Мы устроились на качелях на заднем дворе, подальше от посторонних глаз и ушей.
— Невио все еще в Нью-Йорке? — спросила я шепотом.
— Он не выходил на связь уже более двадцати четырех часов, так что я предполагаю, что он вернулся в Лас-Вегас.
— Или он по-своему залег на дно, — пробормотала я, а затем рассказала Грете о том, что узнала сегодня. Мой пульс участился при одном упоминании об этом, а глаза горели, как бывало каждый раз, когда я думала о своей роли в жестокой смерти невинного человека.
Она ничего не сказала, только выглядела задумчивой. Никто не знал Невио лучше, чем Грета, хотя я часто желала, чтоб на ее месте была я. Но теперь уже не так сильно.
— Грета?
Она провела изящными пальцами по юбке, изогнув темные брови в глубоком раздумье.
— Я же говорила тебе, что ты ему небезразлична.
— И это его способ показать это? Он убил невинного человека, потому что ему не понравилось, что я с ним разговариваю.
Я все еще не хотела в это верить. Я не была уверена, что моя совесть выдержит это. Как я могла рискнуть снова заговорить с мужчиной, если это означало рисковать его жизнью? Разве этот страх не был именно тем, что Невио хотел вызвать во мне, чтобы он мог контролировать меня? Но бунт не представлял угрозы для моей безопасности. Я играла жизнями других людей, и не могла этого допустить.