Испорченная безумием
Шрифт:
Невио медленно покачал головой, и несколько прядей упали ему на лоб.
— Разве я только что не дал понять, что не испытываю жалости?
Я бросила на него косой взгляд.
— Ты также ясно дал понять, что тебе наплевать на других. А как насчёт меня?
Невио посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание. Это был интимный взгляд, который проник мне под кожу, согревая каждый сантиметр моего тела: — Думаю, на этот вопрос ты можешь ответить сама.
Я фыркнула.
— И твое оправдание, почему было нормально убить его, даже не имеет смысла, поскольку ты еще
Невио усмехнулся, явно забавляясь моим гневом.
— Мне не нужно оправдание, чтобы убивать, Рори. Я рассказал тебе это только для твоего же блага. Я бы убил гребаного священника или лауреата Нобелевской премии мира, если бы он сделал хоть шаг в твою сторону.
ГЛАВА 19
Невио
— Просто прекрати это, — вскипела Аврора.
Гнев волнами накатывал на нее, но это ничего не меняло. Я не хотел, не мог остановить это. До тех пор, пока я не буду уверен, что Аврора сделала со мной, до тех пор, пока мои собственные эмоции и разум будут в беспорядке, я позабочусь о том, чтобы никто не приблизился к ней. Черт, я даже не собирался ехать за Авророй на гонки, когда узнал об этом. Я не был ревнивцем и никогда даже не понимал причин, стоявших за этим. Но в ночь перед переездом Авроры в гоночный лагерь я никак не мог заснуть. Я вспомнил того мудака, которого убил в Нью-Йорке, подумал о том, сколько еще мудаков будет на заездах. Мудаков, которые посмеют заставить Рори улыбнуться, рассмеяться, прикоснуться к ней. Эта мысль гноилась у меня внутри и вызывала зуд кожи, как будто тысячи муравьев рыли под ней туннели. Обычно такого рода беспокойное безумие охватывало меня только тогда, когда я слишком долго не убивал. Теперь причиной стала и мысль о том, что рядом не будет Рори. Что за дерьмо.
Когда я немного позже вернулся к костру, я снова почувствовал зуд под кожей.
— Мне не нравится выражение твоего лица, — сказал Алессио, когда я опустился рядом с ними.
Я достал свой нож, испытывая легкое искушение вспороть свою гребаную кожу, чтобы избавиться от зуда, но это не сработало. Я знал только одну вещь, которая усиливала ощущение…
Мой взгляд был прикован к Джиджимо, который пил пиво с парой парней. От одного взгляда на его глупое лицо мне хотелось залезть на потолок. Он допил пиво и, извинившись, вышел, вероятно, отлить. Я поднялся на ноги.
— Я чую беду, — пробормотал Алессио.
— Адамо будет недоволен, — добавил Массимо.
Я отмахнулся от них и последовал за Джиджимо.
* * *
На следующий день я вошел во временную больничную палатку, где помогала Аврора.
Она оторвала взгляд от раскладного стола, и тут же покачав головой, вскочила на ноги, и бросилась ко мне.
— Я не хочу, чтобы ты был здесь, — сказала она, останавливаясь прямо передо мной, уперев кулаки в бедра и с яростью в голубых глазах.
Уголок моего рта приподнялся от ее дерзости. Несколько непослушных прядей выбились из ее хвоста, подчеркивая дикий блеск ее глаз. Я очень ценил в ней эту сторону дикой кошки.
— Эта больница для всех, верно? — спросил я, оглядываясь по сторонам. Только одна
— Ты не ранен.
— Я уверен, что ты можешь это изменить, — сказал я, забавляясь.
Я переместил свой вес, но рука Авроры уперлась мне в грудь, останавливая меня на пути к кровати Джиджимо. Но она быстро опустила ее, как будто ей было невыносимо прикасаться ко мне, и подняла палец передо мной, как отчитывающая учительница.
— Ни шагу больше, или…
Мои глаза встретились с ее, и моя улыбка стала шире.
— Или что, Рори?
Было восхитительно, что она думала, будто сможет остановить меня. Может быть, я бы даже позволил ей. Но мы оба знали, что это произойдет только потому, что я был необычайно милосерден.
Она сжала губы.
— Ты не причинишь мне вреда.
Я наклонил голову.
— Я думал, что уже причинил.
Румянец разлился по ее щекам, отчего мое сердце забилось сильнее, чем от пытки.
— Прекрати. Ты сломал половину костей в его теле, — хрипло прошептала она.
Это было большим преувеличением. Я действительно сдерживался, настолько насколько был способен.
— Я не убил его, — если бы только она знала, как сильно я хотел перерезать ему горло, как трудно было сопротивляться. Один взмах моего ножа, и этот тупой ублюдок пролил бы свою теплую кровь на мои руки. Вместо этого она затопила его никчемное тело, пустая трата совершенно прекрасной крови.
— Ты ожидаешь, что я поблагодарю тебя?
Я прошел мимо нее, уклонившись от ее слабой попытки преградить мне дорогу. Ее попытки остановить меня, схватив за руку, тоже были тщетны.
— Я сделал это ради тебя. Я бы переломал ему остальные кости, а затем перерезал горло, но знал, что это расстроит тебя, поэтому в знак доброй воли оставил его в живых.
Я добрался до задернутых штор и распахнул их. Джиджимо, весь в бинтах, лежал на узкой больничной койке. Аврора разговаривала с кем-то по телефону, но я не обращал внимания. Я был в режиме охотника.
Страх в его глазах вызывал у меня тошнотворное возбуждение, и мое тело требовало больше его крови, на что я с радостью бы откликнулся, если бы не моя первоначальная причина прийти сюда.
Аврора протиснулась передо мной, ее чистый аромат наполнил мой нос.
— Я позвонила Адамо. Он будет здесь с минуты на минуту.
Он был по меньшей мере в десяти минутах езды на машине, этого времени мне хватило бы, чтобы убить Джиджимо и половину лагеря. Я отвел взгляд от искаженного ужасом лица Джиджимо.
Аврора сердито посмотрела на меня.
— Ты слышал, что я сказала?
— Каждое слово. Не волнуйся, Рори, я пришел сюда не убивать Джиджимо. Я здесь для того, чтобы донести до вас свое послание.
— Думаю, он получил то сообщение, которое у тебя было для него, когда ты его избил, — вскипела Аврора.
Я одарил ее жесткой улыбкой.
— Уверен, что он получил, но не ты, и именно поэтому я здесь.
Ее брови опустились в замешательстве и легком беспокойстве. Я обхватил ее за талию, поднял с земли и пронес несколько шагов до соседней кровати, где и посадил ее.