Испорченная безумием
Шрифт:
Я обернулась, несмотря на то, что крики Баттисты задели меня за живое. Когда дверь моей спальни захлопнулась, я глубоко вздохнула. Мне нужно было вставать самое позднее в пять, но я не была уверена, что смогу заснуть, если Баттиста будет продолжать так плакать. Невио нужно было поговорить с ним и показать Баттисте, что он в безопасности. Сможет ли он это сделать?
Я не была уверена. Я приготовилась ко сну и легла. Баттиста продолжал плакать еще пятнадцать минут, но потом успокоился. Наконец я заснула.
Посреди ночи меня разбудили крики. Обычно Баттиста сигнализировал о своем голоде мяуканьем
Невио обернулся с бутылочкой. Его глаза с медленной улыбкой оглядели меня с головы до ног. Мой пульс участился от гнева. Я не стала брать бутылочку. Вместо этого я передала ему Баттисту, затем вытащила наушники из его ушей и бросила их на стол. Я не могла вымолвить ни слова. Я была так зла на него.
Я развернулась и зашагала обратно в свою комнату. Я была на нервах и сомневалась, что смогу заснуть в ближайшее время. По крайней мере, крики Баттисты прекратились почти мгновенно.
Я уставилась в темный потолок, размышляя, почему бы мне завтра не пойти к Римо и Серафине и не рассказать им правду. Ничто не указывало на то, что Невио скоро станет ответственным родителем. Я не смогла бы сделать это одна. Это не входило в мои обязанности. За то короткое время, что я заботилась о Баттисте, он уже привязался ко мне, но мне было всего восемнадцать. Я не могла стать приемной матерью.
Скрипнула моя дверь, и в тусклом свете из коридора появился Невио.
— Если ты думаешь, что я собираюсь целоваться с тобой сейчас, ты сумасшедший, — хрипло прошептала я.
Он подошел ко мне и опустился на мой матрас. Я была полна решимости дать ему пощечину, если он пошевелится.
— Где Баттиста? — спросила я.
— Он заснул в своей кроватке после того, как выпил бутылочку. Плач, должно быть, вымотал его.
— Сегодняшний вечер должен был пройти не так.
— Рори, — пробормотал Невио, склонившись надо мной. Я приготовилась дать ему пощечину, но, как будто он предвидел это движение, его пальцы сомкнулись на моем запястье, удерживая мою руку на подушке, а большой палец провел по моей ладони. — Тебе нужна ручная версия меня, которой не существует.
— Я знаю, кто ты. Я знаю тебя всю свою жизнь, и ты больше, чем монстр, которого тебе нравится изображать. Ты можешь быть веселым, заботливым и преданным. Ты можешь быть намного большим, чем то, чем ты себя ограничиваешь.
Он подошел еще ближе, пока я не почувствовала его дыхание на своих губах, но, за исключением его пальцев, все еще держащих мое запястье, он не прикасался ко мне.
— Я не играю монстра. Единственное
— Может, это и легче — быть монстром, но, в конце концов, это не сделает тебя счастливым. — Невио невесело усмехнулся. — Если ты так уверен, что ты всего лишь монстр, тогда почему ты здесь? Почему ты просто не отдашь своего сына своим родителям, чтобы они могли его растить?
— Может быть, я хочу поиграть в семью с единственной девушкой, которая когда-либо действовала мне на нервы, прежде чем я поддамся тьме.
Я усмехнулась.
— Это не семейные игры. Сейчас я — няня, а ты — безответственный родитель. Я думаю, ты не можешь смириться с тем фактом, что не помнишь, как трахал меня, и теперь ты не остановишься, пока не получишь меня снова, чтобы выбросить из головы.
— Хотел бы я, чтобы все было так просто. Черт, если бы я знал, как вытащить тебя из своего существования. Хотел бы я, чтобы это было так же просто, как пустить тебе кровь. Если бы кровопускание было решением проблемы, я бы давным-давно перерезал себе вены. Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни, но ты здесь, ослепительный свет на задворках моей тьмы. — Он тихо вздохнул. — Может быть, тебе стоит пойти к моим родителям. Это стало бы последней каплей для моего отца. Ты бы избавилась от меня так или иначе. Если это то, чего ты хочешь, тогда тебе нужно сказать им правду, потому что я никогда не освобожу тебя.
Он поднялся на ноги и вышел.
Теперь у меня не было ни малейшего шанса снова заснуть.
* * *
Следующие несколько дней были адом. Вставать пораньше для прохождения практики с нашей медицинской бригадой оказалось практически невозможно после того, как я практически ни одной ночи не спала из-за Баттисты. После первой ночи, когда Невио заботился о Баттисте, я решила больше не приглашать его ночевать у меня. От него почти не было толку. Вместо этого он приходил утром, когда у Карлотты не было времени присмотреть за Баттистой. Постепенно мы с Баттистой нащупывали общий ритм, но от этого ситуация не становилась легче.
Мы с Карлоттой сидели на полу рядом с Баттистой, пока он играл на своем одеяле, расстеленном на земле. Его любимой игрушкой были метелка и зеркальце.
Я погладила его по щеке, когда он случайно стукнул себя венчиком по лбу, выглядя при этом разрывающимся между плачем и недоумением. Он улыбнулся мне.
— С каждым днем, что он остается здесь, прощаться с ним становится все труднее, — сказала Карлотта. — Тебе нужно поскорее положить этому конец. Невио не станет таким отцом, каким должен быть. Не в ближайшее время. Возможно, никогда. Баттиста должен быть воспитан своей семьей. Надежда на чудо не поможет ни тебе, ни ему.
— Говорит девушка, которая каждое воскресенье ходит в церковь.
Карлотта поджала губы.
— Я не думаю, что какие-либо действия Невио совершены Богом.
— Определенно нет. Я дьявол, Лотта, — сказал Невио.
Я удивленно вскрикнула, не услышав, как он вошел. Баттиста уставился на меня широко раскрытыми глазами, прижимая ко рту венчик, покрытый его слюной.
— То, что у тебя есть ключ, не означает, что ты должен входить без предупреждения, — озвучила мои мысли Карлотта.