Испорченная безумием

Рейли Кора

Он опустил руку и отступил назад.

— Я думал, наша дружба умерла в ту ночь, когда я лишил тебя невинности. — То, как он произнес «невинность», как будто я ничего не понимала в этом, привело меня в ярость.

Это то, что я ему сказала. И тогда я думала, что это правда, но потом он позвал меня помочь ему с сыном, и каким-то образом это заставило меня почувствовать себя особенной, как будто я была его доверенным лицом, хотя я, вероятно, была единственным человеком, достаточно глупым, чтобы согласиться на его мольбу о помощи.

— Я помогла тебе с Баттистой. Если бы

наша дружба умерла, я бы этого не сделала, верно?

Невио улыбнулся самым странным образом.

— Ты добрый человек. Ты всегда помогаешь людям, если можешь. Я думал, ты помогла мне ради Баттисты.

— Для него и для тебя.

— Неужели это так плохо, что я хочу тебя, Рори? Я думал, это то, чего ты хотела с самого начала.

— Ты хочешь мое тело. Ты хочешь достичь следующего максимума, независимо от цены. Я хочу большего. Я не хочу безумной скачки, которая никогда не заканчивается. Я хочу доверия, постоянства, целеустремленности, — я покачала головой, увидев выражение лица Невио, как будто он не мог понять, что я имела в виду. Я взглянула на кухонные часы. Одиннадцать вечера. Пройдет совсем немного времени, и Баттиста проснется, чтобы выпить свою бутылочку. — Мне нужно поспать.

Невио не остановил меня, когда я спрыгнула со стойки и прошла мимо него. Мое тело жаждало его прикосновений, желая взять все, что он мог дать, даже если это никогда не насытит мое сердце и душу.

— Не приходи завтра, если собираешься снова ко мне прикасаться. Приходи, чтобы стать Баттисте отцом и другом, который выполнит свое обещание.

Я не стала дожидаться его ответа. Не оглядываясь, я пошла в свою комнату и закрыла дверь. Я прислонилась к ней и слушала, затаив дыхание. Я не осмеливалась дышать снова, пока не услышала, как входная дверь со щелчком закрылась и замок щелкнул с помощью кодовой панели снаружи.

Это соглашение не могло продолжаться вечно, только не так. Невио использовал бы каждый шанс, который у него был, чтобы прикоснуться ко мне, соблазнить меня, потому что я обещала доставить ему тот кайф, в котором он нуждался. Заполучив меня, он погонится за следующей.

Возможно, в этом и был фокус. Мне просто нужно было позволить ему обладать мной и помнить об этом, чтобы он мог двигаться дальше.

ГЛАВА 27

Аврора

Дать Невио то, что он хотел. Эта идея маячила у меня в голове всю ночь. Это казалось самым простым решением, таким, при котором можно было бы спасти часть моего сердца. К сожалению для себя, я не могла заставить себя рассмотреть этот вариант. Пока. Мне хотелось верить, что это для того, чтобы у него было больше времени на развитие отцовских чувств к своему сыну, потому что я подозревала, что он не стал бы пытаться установить связь, если бы я не давила на него.

Карлотта заметила мое кислое настроение, но на этот раз я не стала рассказывать ей о вчерашнем сеансе поцелуев. Мне было стыдно за свои действия, стыдно за свою несдержанность.

Я весь день не выходила из квартиры. Бедный Баттиста не выходил из нее с тех пор, как Невио привез его сюда. Я не хотела снова выносить его тайком в картонной коробке, и у меня не было идеи, как еще это сделать. Когда

я не была занята развлечениями с Баттистой, я пыталась прочитать книгу, которая войдет в мою учебную программу медсестер.

В кои-то веки Невио пришел вовремя, в семь часов, с индийской едой навынос. Карлотта поужинала с нами, что дало мне возможность расслабиться, поскольку мне не грозила непосредственная опасность снова поддаться своим желаниям. Баттиста лежал в своей кроватке и грыз кольцо для прорезывания зубов. Невио едва взглянул на него за ужином, как будто мог притвориться, что он не отец.

После ужина Карлотта ушла в свою комнату, чтобы подготовиться к завтрашним курсам.

— Итак, ты не могла бы вкратце рассказать мне, что нужно делать? — спросил он, кивнув в сторону своего сына.

— Ты мог бы начать с того, что возьмешь его из кроватки. Ты давно не держал его на руках.

Невио встал и вытер ладони об ноги, как будто они вспотели от нервов, чего я не могла себе представить, учитывая все, что пережил Невио. Вряд ли стоило бояться ребенка. Хотя, должна признать, некоторые приступы плача Баттисты заставляли меня покрываться испариной.

Невио подошел к кроватке и уставился на него сверху вниз, нахмурив брови. Затем его взгляд переместился на меня.

— Как ты думаешь, он будет похож на меня?

Я поднялась на ноги и подошла к нему, хотя его близость всегда была сопряжена с риском. Мне стало интересно, что именно Невио имел в виду под этим. У Баттисты были глаза Невио и некоторые черты его лица. Только его волосы были на несколько тонов светлее.

— Ему нужен любящий дом, тогда все будет хорошо.

Невио покачал головой, его темные глаза пронзили мои.

— У меня был любящий дом, самая лучшая семья, о которой только можно мечтать в нашем мире и за его пределами, но со мной не происходит ничего хорошего, поверь мне.

— Может быть, ты говоришь так потому, что просто признать это проще, чем работать над собой.

— Может быть, — пробормотал он, но я могла сказать, что он не думал, что это так.

Баттиста перестал грызть свое кольцо и теперь с интересом смотрел на нас. Я улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Пока у него было только два зуба — верхние резцы.

— Он заплачет, если я возьму его на руки.

— Он никогда не отреагирует иначе, если ты не установишь с ним связь.

Невио протянул руку к кроватке и вынул из нее Баттисту. Несколько секунд Баттиста только смотрел на него, затем его нижняя губа задрожала, и у него вырвался крик. Невио немедленно повернулся ко мне, как будто хотел передать мне своего сына.

Я отступила назад и подняла ладони.

— Ты обещал позаботиться о нем. Если ты всегда сразу будешь сдаваться, это не сработает.

Невио кивнул.

— Иди спать. Я с ним разберусь. Полагаю, мне придется спать на диване. Или ты разделишь со мной свою постель?

Я слегка улыбнулась ему.

— Диван удобный. На столе ты можешь найти все для его бутылочек. Обычно он просыпается три раза за ночь, чтобы выпить их. Иногда ему хочется немного поиграть, прежде чем снова заснуть, особенно после последнего приема.