Испорченная
Шрифт:
Я перекатилась на бок, глаза уставились на Зейна. Он поднял пульт дистанционного управления.
— Для обеспечения подготовки наших воинов.
Я покосилась на Кларенса. Он не оглядывался назад, до сих пор яростно строчил в своем блокноте.
Я ощутила дрожь в дыхании, отчаянно желая, чтобы оно выровнялось. Слишком плохо для меня.
— Теперь ты понимаешь. – Сказал Зейн, входя на ринг со мной, и переступая через демона, который все еще лежал на ковре. — Убить или быть убитым.
Он взял нож. Я кивнула, не доверяя своему голосу.
—
Я стояла, в ладони била пульсирующая боль, я пила в таких ярких тонах его мужской аромат. Этот человек был секс персонифицированным, таким шелковистым и чувственным, что я не могла сосредоточиться ни на чем другом, несмотря на то, что глубокая часть моего разума кричала, что это нужно выключить, что мне нужно рассеять этот туман. То, что я чувствовала в присутствии этого человека, это абсолютно нереально.
Мне было все равно. Я могла смотреть на него вечно, пить это чувственное удовольствие, смакуя покалывание, это просто послало близость, бегущую по моей коже.
Я вздохнула, мое тело гудело даже сквозь дымку, я видела руку вокруг рукояти ножа.
Сталь блеснула в свете, вспыхнули закодированные предупреждения только для меня, — Проснись, проснись, очнись!
Туман рассеялся, и я поняла, теперь настала моя очередь умирать.
Лезвие полоснуло вниз, ломая заклинание. Я схватила запястье Зейна своей больной рукой и потянула, в результате чего лезвие прошло в опасной близости от моей груди, я вывела его из равновесия.
Он упал на меня, и я перекатилась, взяв его под руку. Туман испарился, заглушил особую необходимость, чтобы выжить.
Мои руки заблокировали его запястье, и я нажала вперед, не обращая внимания на боль в ране на моей ладони, желая только, чтобы переместить нож так далеко от моей плоти, как это возможно.
И, да, желая убить этого сукина сына, который пытался прикончить меня.
Я услышала резкий звук, когда его запястье сломалось — я вынуждена была провести лезвие через тугую кожу цвета карамели. Кровь текла, теплая и липкая, и я открыла уста мои, в заполненной тишиной комнате.
— Ma petite Coeur[7], — прошептал он, кровь при этом пузырилась на его губах. — Je suis mort[8].
ГЛАВА 14
Переводчик: Надюжда
Бета-ридер: allacrimo
Ошарашенная, я упала на колени, вытащила нож. Как я хотела бы все исправить, но теперь стою и смотрю, как последняя искра жизни исчезает из глаз Зейна.
— Нет,— прошептала я и выронила нож, который со стуком упал на пол. У меня внутри все сжалось. Какое-то странное, необычное чувство заполнило меня — последовал прилив энергии — сладкий взрыв, почти сексуальное удовольствие, да такое, что у меня вырвался стон.
Что за черт?
Я заставила себя открыть глаза; смущение, вожделение, страстное желание в раз пропало, не говоря уже о малодушном страхе, что Кларенс бросит нож в мою шею и закончит работу, что начал Зейн.
Я вздрогнула, мой разум держал меня на месте, в то время как страх побуждал меня бежать.
Но Кларенс не двигался ко мне. Даже не смотрел на меня.
Вместо этого он следил за телом Зейна. И когда я проследила за его взглядом, я поняла почему. Под рубашкой Зейна кожа снова срасталась, как если бы я смотрела вскрытие в обратной перемотке.
Я сглотнула, любопытство захватило меня больше чем страх; мое внимание блуждало от груди к запястьям, которые зарастали, а затем к тем тусклым, мертвым глазам. То есть, они были такими, пока я не поймала проблеск чего-то, что доносилось из глубины — пульсирующая, чистая внутренняя энергия.
Я была поражена и ошеломлена. По мне прокатился весь спектр эмоций от шока до трепета — Зейн моргнул, потянулся и сел.
Мои глаза посмотрели на грудь — этот человек был исцелен.
Но человек не может воскреснуть из мертвых.
— Так-то,— сказал Кларенс; его голос, заставил меня подпрыгнуть. Я забыла, что он стоял там, наблюдая за мной, даже когда я смотрела, как Зейн встает.
— Но я...— Честно говоря, что тут можно сказать?
Зейн потер то место на груди, где был нож, затем одарил меня улыбкой.
Я невольно сделала шаг назад. Мне казалось, что он закончит начатое. И на этот раз обучаемый не будет победителем.
Выражение, которое мелькнуло на его лице, когда он посмотрел на меня, не выражало смертоносных намерений. Наоборот, то, что я увидела — отражение меня. Это была… гордость.
— Браво, Лили,— сказал он, взяв нож с пола, а затем, встав, он разорвал рубашку; кожа под ней была чистой и совершенной.— Теперь ты поняла.
Дрожащие руки привлекали внимание, но я игнорировала боль, отпихнула ее в сторону, изолировав таким образом, и сосредоточилась на этом чуде-человеке, который сейчас стоял передо мной.— Как вы...
— Мы все получили подарки, Лили,— сказал Кларенс.— Зейн делает у нас самых лучших воинов, которые живут дальше. Продолжают бороться.— Он пожал плечами.— Он бы не смог делать это, если бы умирал каждый раз, как воин прошел тест.
Я сглотнула; его слова меня обволакивали. Прошла тест.— Тогда я действительно убила его?
— О, да. Ты его прищучила. И ты сильнее его.
Я нахмурилась, предполагая, что это метафора. Но вскоре я поняла — он имел в виду нечто большее. Кровь, казалось, несется по моим венам стремительнее. Мышцы затвердели. Мои чувства обострились.
Я убила человека — это и делает меня сильнее.
Я убила, и мне это понравилось.
— Ты все поняла, малыш. Каждое убийство лезвием делает тебя гораздо сильнее. Бойцом. Что более выгодно.