Исповедь единоросса. Как я проиграл выборы

Федотов Валерий Анатольевич

Когда я размышляю на тему «что бы я изменил, как должна была выглядеть работа в медиапространстве в идеале», то понимаю, что главной проблемой была сложившаяся многополярная конструкция. У нас не было креативного лидера. Поздний выход на кампанию со стороны регионального штаба вычеркнул нас, городских кандидатов, на периферию всех медиаисторий. У нас не было нормальной стратегии работы, мы двигались вслепую, не опираясь на опыт выборных кампаний, – падающий рейтинг партии не давал использовать эффективные схемы в изменившихся условиях. Мы тратили бешеные усилия на координацию и неоправданное противодействия друг другу в «медийном треугольнике», что не позволило на выходе сделать цельную кампанию. В моем случае получилась конструкция «лебедь – рак – щука», где

я выполнял функцию главного пожарного и медиатора. Часть проектов были реализованы не в полном объеме или с низким качеством. Понимание этого и безвыходность ситуации были унизительны.

Глава 16 Массовые мероприятия, или Зачем работать на улицах?

Моему штабу повезло. Как я уже упоминал, я был раритетом в среде партийных функционеров, ибо относился к типу «единоросс говорящий». Не то чтобы я был способен трындеть на внешнеполитические темы, разбуди меня ночью, но двухлетний опыт проведения уличных мероприятий все же не прошел даром. Я не боялся людей, излучал позитив и жаждал публичности. Поэтому наши со штабом желания впервые совпадали: мы хотели массовой движухи, разной и не слишком затратной, чтобы «заинтерактивить» моего избирателя.

Могу признаться сразу, что мероприятия у нас были классные. В теории. Благо календарь и наша собственная изобретательность давали кучу поводов для привлечения внимания. Нам даже пришлось ввести ограничение на количество идей – генерить не более одного массового мероприятия в неделю, – чтобы оставить время для качественной подготовки и не забить на все остальное. В итоге плановая кандидатская неделя должна была включать в себя 10–12 дворовых встреч, такое же количество встреч с трудовыми или студенческими коллективами, личное участие в работе общественной приемной (один раз в неделю) и участие в одном массовом мероприятии на территории округа.

Как показала практика, подход оказался провидческим. В организации массовых мероприятий проявилась та же специфика работы питерских штабных и полевых умельцев, как и на медийном рынке. То есть само желание создавать качественный продукт вызывало удивление и непонимание у исполнителей.

Не могу сказать, что я столкнулся с этим впервые. Небрежность в организации мероприятий всегда была характерной чертой партии. Отчего все, что мы делали как единороссы, больше напоминало работу для отчета, чем политическое окучивание масс. Пару лет назад, когда я провел свои первые уличные дебаты «Интеллектуального клуба „ЕдРо“», Павел Смоляк, оппозиционный журналист, написал по итогам в статье журнала «Шум», что был удивлен уровнем организации мероприятия. Оказывается, я выбился из череды партийных мероприятий «подходом к работе»: удобным местом для проведения дебатов, хорошим светом для фото– и видеосъемки, мощной акустикой с достаточным количеством микрофонов и запасными батарейками к ним. Мне было бы приятнее, если бы журналист прошелся по контенту, но слова спикеров его не столь поразили, как матчасть. Важность «крыльев и хвостов» стала ключевым для подготовки мероприятий – мы заранее формировали красивый видеоряд (за счет баннеров, использования пространства, листовок, девушек-агитаторов), на фоне которого было бы приятно сфотографироваться. Мы накидывались нашими мероприятиями на прохожих, не оставляя им шансов нас проигнорировать и не зависнуть на долю секунды над странностью происходящего.

Участие кандидата в массовых мероприятиях мы делили на два типа. К первому относились мероприятия, которые мы инициировали сами, где я становился главным действующим лицом, а второй включал в себя мероприятия района и муниципальных образований округа, куда меня вписывали как почетного гостя с правом поздравительного единороссовского выступления сразу или через пару человек после главы района.

Эти гостевые выступления стали моей настоящей отдушиной и вошли в отдельную историю победы кандидата Федотова над административной традицией. До апреля 2011 года мне редко приходилось принимать участие в помпезных и торжественных ритуалах, приуроченных к памятным датам. Я избегал почетной обязанности всеми возможными способами, относясь к ним как к обязаловке и занудству с элементами корпоративного обеда под звук гармошки и запах дешевого алкоголя. Теперь мне предстояло стать одним из тех товарищей на сцене, которые пожирают время присутствующих зачитыванием бумажек со словами: «от всей души поздравляю», «от всей души желаю» и «мы собрались с вами не просто так, а по важному поводу…».

Чтобы не дать усыпить зал и использовать ритуал в положительных электоральных целях, мне был нужен яркий текст, цепляющий слушателей в самых неожиданных местах. Это был определенный

риск, и от меня требовалась некоторая отвага, чтобы пустится во все словарно-лексические тяжкие. Я превратил сценический бубнеж в историю, где каждый мог услышать про себя. С военными я говорил про гаджеты и Стива Джобса, будущих пиарщиков ловил на «я блоггер и миллионер», на день дошкольника боялся, что профессионалам по мне видно, где я не поделил машинку с соседом по песочнице и получил от него по шее, в День матери признавался в любви со сцены к своей маме, говоря, что даже бизнесмен кайфует от возможности быть шалопаем в ее доме.

Человеческие нотки в моих поздравительных историях сделали меня гвоздем программы. Я быстро стал узнаваем и к концу выборной кампании привык к радостному оживлению в зале, предваряющему мое выступление. Понятно, что выбор подобной стратегии поставил меня в перпендикуляр представлениям районной администрации о «правильном тексте». Мне вменялось оттенять главного выступающего, а не затмевать его. Пресс-служба администрации района попросила меня заранее согласовывать тексты выступлений, мотивируя просьбу благим «желанием состыковать их с текстами других (читай: главы района) участников мероприятия». Предсказуемо, что первый «согласованный текст» в итоге напоминал жалкий огрызок оригинала. Я не собирался превращаться в «человека из свиты» и поэтому торжественно наплевал на требования администрации – я не был сотрудником и не собирался провозглашать со сцены новые апрельские тезисы. Можете себе представить лица всех участников, включая заочных, этого диалога.

За следующие шесть месяцев я говорил на 60 районных и муниципальных мероприятиях. К каждому из них готовился свой отдельный оригинальный текст. Все они выложены в приложении в конце книги, чтобы можно было попробовать проследить эволюцию, а заодно и представить мои ощущения при их произнесении. Я получал огромное удовольствие и со временем привык к этой работе. Я преодолел собственную стеснительность и постепенно научился эффектно выходить к микрофону и делать паузы в правильных местах.

Во всей этой приятной истории был только один недостаток: зрители. На все мероприятия района и муниципальных образований ходили одни и те же люди. Преимущественно ветераны и работники социального сектора. К сентябрю я уже знал многих по именам и лицам. Подавляющая часть важных для меня избирателей на этих мероприятиях не появлялась.

На ликвидацию дефицита общения с «целевыми» избирателями и были нацелены наши уличные мероприятия, первое из которых не заставило себя долго ждать – речь идет о «детском митинге». Сама идея митинга рождалась довольно нервно – традиционно глава района вечером накануне вдруг решил, что мероприятия быть не должно. Это доставило нам массу «приятных» минут. Потом мучительно рождался сценарий акции. Мы никак не могли выйти на точку привлечения внимания, основную фишку митинга, которая бы зацепила телекамеры. Мамы с детьми у крыльца здания РАН не впечатляли. Нужна была картинка, которая без слов давала понять, что здесь творится безобразие. В ночи Светлане пришла в голову мысль притащить к ступенькам детские горшки и ложки – телевидение любило не только картинку, но и звук. Мысль обросла подробностями в виде стенгазеты с фотографиями детей, которую можно было бы расстелить в качестве коврика перед дверьми Академии. Посыл был понятен – «вы растаптываете наших детей в прямом и переносном смысле». Медийный результат превзошел все наши ожидания (сценарий митинга и тезисы моего выступления см. Приложение 8 на с. 216).

Были у нас и провальные проекты. Один из них – городской субботник 22 октября. Вместо традиционного перетаскивания бревна, посадки тюльпанов и чистки газонов от листьев, мы решили устроить уличный трудовой праздник: с мастер-классом по раздельному сбору мусора, утренней зарядкой на улице и призами. Сюда даже входила задача сплести коврик из выброшенных пластиковых пакетов для «попоны», укрывающей детский литературный автобус от зимнего мороза (полный сценарий мероприятия размещен в конце главы). Мы придумали объявления на подъезды, прикинули бюджет и приступили к подготовке.