Исповедь плохой подруги
Шрифт:
Тут же моя радость поугасла, и я глянула на маму. Она не разрешала заводить питомцев, собственно, поэтому собаки у меня до сих пор не было. Но сейчас она улыбалась и смотрела то на песика, то на Адель.
— Да, я запомнила, что ты ее хочешь, — сказала Адель. — Теперь ты будешь гулять два раза в день!
Ох, точно. Мы же заговорили тогда о собаках, потому что обсуждали мое похудение. Какой бы печальной не была эта тема, вспомнив про нее сейчас, я не расстроилась. У меня же теперь есть собака!
Я посмотрела на нее. Песик снова попытался
— Фу, оно… мокрое? — скривилась я.
Была всего одна причина, по которой одеяло могло быть мокрым и Адель озвучила мои опасения.
— Да, она, наверное, описалась! Испугалась поездки на машине и описалась. — Адель хихикнула. — Ты же знаешь, я не самый аккуратный водитель.
Теперь я хихикнула, и мама тоже хихикнула за компанию.
Песик был таким маленьким, и таким теплым, что я чуть не расплакалась от умиления.
— Она такая кроха! — сказала я. — Сколько ей?
— Полгода, — не размышляя, ответила Адель. — Я специально решила не брать совсем маленькую, чтобы ты не напортачила с ее воспитанием и это сделал кто-то поопытнее.
Я нахмурилась. Полгода? Разве она не должна быть больше раз в пять?
— Адель, — сказала я, поднимая на нее взгляд. — Что это за порода?
— Чихуахуа! — гордо сказала Адель. — Ты теперь как блондинка в законе! Только брюнетка… И в психологии.
Я продолжала улыбаться и гладить песика пальцем по голове, но внутри стала копошиться досада. Чихуахуа. Это же самые маленькие собаки. А я всегда хотела большую собаку. Как Дик. Только желательно какой-нибудь определенной породы, а не смеси бульдога с носорогом. И Адель об этом знала.
— Чихуахуа? — переспросила мама. — Это же маленькие собачки?
— Да, я специально такую выбирала! У вас же квартира. Чтобы ей было не тесно. Они классные! Я бы себе такую завела, но папа с Владом против.
Мама одобрительно закивала, и они стали о чем-то разговаривать с Адель. А я смотрела на маленькую псину в своих руках. У нее была бежевая шерсть, которая на грудке становилась белой. Такая милая, но… Я ненавижу чихуахуа. У моей тети чихуахуа и это самое злобное создание из всех, что я видела. А я видела свою химичку в школе.
Но, может, Адель права. Для квартиры лучше такой вариант. Большая собака чувствовала бы себя плохо у нас. Но, вспоминая то, как Дик положил морду мне на колени, отчего даже качели качнулись, у меня защемило сердце. С большой собакой я бы больше гуляла… Хотя, кого я обманываю? Сейчас погода хорошая и мне нравится идея больше времени проводить на улице с собакой. Но когда будет совсем жарко? Или начнутся дожди? Тогда мы с псом повесились бы от скуки.
Я не заметила, как в комнату зашел папа, а поняла это по визгу Адель:
— Здравствуйте,
Кошмар, она и папу моего по отчеству знает!
— Нормально, — ответил папа спокойно в противовес жизнерадостному тону Адель.
Он заглянул мне через плечо и стал рассматривать песика. Несколько секунд он соображал, а потом спросил у Адель:
— Ты что, подарила ей крысу?
Адель захохотала. Мама тоже. А я лишь невесело усмехнулась. Эта штука у меня в руках реально больше походила на крысу.
— Нет, что вы! Это собачка! Чихуахуа! Они маленькие, на крыс не похожи. Ксюша, покажи ее хвостик, чтобы Иван Алексеевич не сомневался.
Папа прекрасно понимал, что это собака, но я все же обхватила ее так, чтобы была видна задняя часть тельца. Хвостик был совсем крохотным и очень тоненьким, будто кончик шнурка зарядки.
Рассмотрев его и всю «собаку», папа развернулся, собираясь вернуться на кухню, и сказал:
— Чмоня какая-то.
Так у Чмони появилось имя.
Когда папа ушел, мы переместились на диван и Адель стала рассказывать, как за собакой ухаживать. Как будто у нее дома таких сто штук. Я слушала вполуха, наблюдая за Чмоней. Она снова заснула и я аккуратно переложила ее на середину дивана. К удивлению, мама не возражала. Но, наверное, она просто не заметила этого маневра — была слишком увлечена разговором с Адель.
— Она первое время писаться будет, потому что переезд — большой стресс. Но вы не пугайтесь. Просто положите пеленочку, и она туда будет ходить. Главное, не ругайте, если мимо ходить будет. Обзаведитесь терпением!
Это было уже, наверное, пятидесятое предупреждение. Вообще, их было не больше десяти, но Адель проговаривала их по кругу. Мы не перебивали, потому что боялись, что упустим что-то важное, так что Адель вела монолог долго.
— Ну ладно, ладно, — сказала мама, когда Адель завела шестой круг. — Идите, не буду вас больше задерживать.
Мы уже поднялись, но тут мама сдала с потрохами всю мою контору.
— Не понимаю, конечно, как вы за вчера могли не нагуляться. Ксюша вернулась в начале одиннадцатого! Это что-то не бывалое… Но я рада, что у нее появилась подруга, с которой ей так интересно.
Адель вопросительно глянула на меня. Я постаралась передать ей выражением лица, что объяснения будут потом. У меня вроде даже получилось, так как она ничего не сказала.
Адель попрощалась с моими родителями, и мы вышли на улицу.
— Мы вчера уже нагулялись? — нахмурилась Адель. — Что это значит?
От того, что она насупилась мне стало слегка обидно. Но надо сказать Адель правду.
— У меня вчера был день рождения. Не сегодня. Сегодня шестое мая. А я родилась пятого мая две тысячи второго года в двенадцать часов, двадцать три…
Я запнулась. Это от нервов я стала вываливать Адель ненужную ей информацию про точное время моего рождения. Моя легкая обида прошла, когда я подняла глаза на Адель и увидела ее отчаяние.