Исповедь плохой подруги
Шрифт:
— Да не знаю, — сказала я. — Просто как-то не в тему было…
— Капец! Нужно было раньше сказать! Мы бы позвали ребят и…
— Нет, нет, нет! — уверенно заявила я.
— Что?
— Никаких ребят! — добавила я и, увидев, что Адель поникла, добавила: — Пожалуйста. Давай только ты и я. Я не люблю все эти шумные сборища. Пускай хотя бы в мой день рождения такого не будет.
Адель поджала губы, раздумывая над чем-то. Я ясно видела, что она недовольна.
— Но это же день рождения… — жалобно сказала она,
— Нет, — сказала я. — Спасибо за заботу, но не нужно.
Адель пожала плечами. Затем она как-то хитренько улыбнулась, но это выражение было на ней всего мгновение, и я уверилась в том, что оно мне померещилось.
— Ладно, — сказала Адель, надев на себя безразличие. — Мое дело предложить.
Мы немного помолчали, а затем Адель спохватилась и сказала:
— Ну я пошла. А то пропущу единственное важное, что есть на паре — перекличку.
Я кивнула и Адель выбежала из туалета.
— Только не вздумай выкладывать в истории мои тупые фотки! — крикнула я ей вслед.
Адель махнула рукой, чтобы я поняла, что она меня услышала. Я вяло пошла в аудиторию, слушая цокот ее каблуков, который долетал до меня, пока Адель не скрылась за лестничным пролетом.
Лекция прошла быстро. Во-первых, потому что я на нее опоздала. Во-вторых, потому что думала только о том, как здорово, наконец-то пройдет мой день рождения. Я буду делать то, что сама захочу. Мы пойдем в пиццерию, закажем пиццу с сыром дор блю и грушами, от которой тошнит всех нормальных людей, кроме меня. Потом можно будет пройтись. Я покажу Адель район, в котором живу. Она будет морщить нос, наступив в грязь, когда мы будем проходить по тропинкам, где нет асфальта. А я буду над ней смеяться. Затем я пойду домой и лягу спать, зная, что впереди еще целые выходные.
После третьей пары я засела в столовой, купив чай в стеклянном стаканчике и булочку с маком и изюмом. Я смотрела видео про расследования убийств, совершенных маньяками, и в приподнятом настроении за пол часа до конца пятой пары отправилась караулить вход в аудиторию, где Ольга Вячеславовна проводила лекцию.
Ровно со звонком я услышала, как в аудитории стали отодвигаться стульчики, греметь какие-то вещи и через несколько секунд из дверей повалили студенты. Я отступила от входа и, дождавшись, когда все выйдут, зашла в аудиторию.
Здесь было душно и царил дух подавленности. Я тут же вспомнила, как у меня самой Ольга Вячеславовна вела предмет, и мне стало жутковато. На что я подписалась? Уж легче забрать документы за два месяца до конца бакалавриата, чем закончить и защитить с ней диплом. По крайней мере сейчас мне так казалось.
Ольга Вячеславовна стояла у стола, укладывая свои вещи в сумку из кожи, которая, наверное, принадлежала облученному радиацией крокодилу, судя по фактуре и фиолетовому цвету.
—
— Здравствуйте, — перебила она. — Я знаю, кто вы, Ксения. Идете на красный диплом и решили попросить пересдать вашу тройку по моему предмету? Зачеты не пересдаются, такие правила. Так что ничем не могу вам помочь.
Ольга Вячеславовна закончила с вещами и направилась к выходу. Ну и начало. Приятно, конечно, что она помнит меня, хотя это какая-то аномалия. Студенты не помнят имена всех своих преподавателей, а она запомнила мое имя, хотя таких, как я, у нее тысячи. Еще и оценку мою сказала. Даже я ее забыла.
— Нет, — быстро заговорила я, чтобы Ольга Вячеславовна не успела сбежать. — Я к вам по поводу диплома.
Она обернулась и посмотрела на меня поверх очков. Ее темно-русые волосы в мелкий завиток угрожающей волной нависли над лицом.
— Так это вы из тех несчастных, у которых вела Ира Николаевна?
Я кивнула. Меня всегда забавляло, как преподаватели называют коллег по отчеству, но с краткой формой имени. Правда, улыбнуться я не смела, чтобы Ольга Вячеславовна не подумала, что ошиблась, когда назвала меня несчастной.
— Ну хорошо. Идемте.
Она вернулась за преподавательский стол. Я стала рядом. Она снова посмотрела на меня поверх очков. Этот взгляд я помнила еще со времен своей молодости, и он мне жутко не нравился.
— Вы так и будете стоять над душой? Или стульчик возьмете?
Я хотела начать отнекиваться, что и так постою, чтобы не забирать время на перетаскивание стульев. Но ее слова звучали как приказ, и я бросилась за стулом со скоростью, с которой, наверное, крокодилы плывут по течению Миссисипи.
Справившись с этим заданием, я села напротив.
— Вы уже выбрали тему? — спросила она.
Я приосанилась и, доставая из сумки папку с черновым вариантом полуготового диплома, затараторила:
— Да. Мы с Ириной Николаевной решили взять в работу тему психологических манипуляций. А конкретнее — их признаки и способы борьбы. Я проводила опрос среди нескольких десятков человек разного возраста, пола и социального статуса на предмет…
Параллельно с речью я протянула ей свою папку, но она к ней не притронулась.
— Не годится.
— Что?! — воскликнула я. Но мигом взяла себя в руки и добавила: — Извините. Но почему? Разве…
— Мои дипломники пишут работы по моим темам. Меня не интересует чем вы там занимались с Ирой. Если вы со мной, то я даю вам новую тему. Согласны?
От такого я едва снова не расплакалась. Новую тему? С готовой на половину старой темой? Я закусила щеку с внутренней стороны, чтобы не зарыдать при ней. Потом в туалете поплачу. Мне не привыкать.
Ольга Вячеславовна продолжала смотреть на меня, ожидая ответа.