Исповедь плохой подруги
Шрифт:
Адель стала о чем-то рассказывать, а я все крутила головой, рассматривая ее комнату. В какой-то момент она вышла на веранду и я пошла за ней. Адель села в одно кресло и, закинув ноги на столик, раскурила сигарету. Я села во второе кресло. Пепельницы не было, так что Адель приходилось несколько раз вставать и подходить к краю веранды, чтобы струсить пепел.
— Почему ты не поставишь пепельницу? — спросила я, наблюдая за очередным таким походом.
— Ты что, — сказала Адель. — Родители не должны знать, что я курю.
Еще у входа, на полочке, где лежали ключи, я заметила пачку
— А разве они не курят?
— Курят. Но я об этом типа не знаю. Так что и им не нужно знать про меня.
Я отвела взгляд и улыбнулась. Похоже, у Адель получается скрываться гораздо лучше, чем у ее родителей.
— Вот черт! — вдруг сказала Адель.
— Что такое? — переполошилась я, а затем услышала шум мотора.
— Родители вернулись.
Адель затушила сигарету о металлическую балку и бросилась в ванную комнату, вход в которую был прямо из ее комнаты. Адель не закрыла дверь и я услышала, как она включила воду, чтобы вымыть руки и, похоже, почистить зубы.
Когда она закончила, я уже заняла свое излюбленное место в изножье кровати. В тот же миг, когда Адель вышла из ванной, в комнату зашла женщина, лет сорока. Ее волосы были даже светлее, чем у Адель, обеими руками она держала маленькую сумку. Платье у этой женщины было простое, но цветом и фасоном удивительно ей шло.
— Привет, мама! — воскликнула Адель и бросилась ее обнимать, пряча лицо.
— Привет, маленькая. Я просто увидела ботинки и поняла, что ты уже дома и…
Ботинки были моими, но, похоже, подмены мама Адель не подметила. Она запнулась, потому что увидела меня, и заулыбалась шире.
— Здравствуй! — сказала она мне и я кивнула, попытавшись улыбнуться так же широко. — А ты…
— Мама, — сказала Адель, отступая от нее на шаг. — Это Ксюша. Моя новая подруга.
После этих слов меня как будто под дых ударили. Я вылупилась на Адель, словно она сама стала единорогом.
— Подруга? — шепотом переспросила я, но меня никто не услышал.
— Ясно, — сказала мама Адель, в очередной раз мне улыбаясь. — Ладно. Не буду вам мешать.
Она вышла и осторожно закрыла за собой дверь. Адель вернулась к бутербродам.
— Подруга? — переспросила я. — Так быстро?
В следующую секунду я понадеялась, что не произносила эти слова вслух. Но Адель удивленно вскинула брови и закивала.
— Ну да. А что такое? Ты против?
На последнем слове она заулыбалась. Я покачала головой сначала медленно, а потом все с большей амплитудой.
— Нет… Нет! Я очень даже за! — Сказала я и улыбнулась в первый раз за день широко и искренне.
Подруга. Наконец-то у меня появилась подруга.
Глава 2
В которой я становлюсь овцой
Весь вторник и половинку среды я пребывала в полной уверенности, что произошло какое-то недоразумение. Адель училась на международных отношениях, я — на психологии. И хотя занятия у нас проходили в одном корпусе, мы редко пересекались. Раньше. А сейчас Адель стала мерещиться мне на каждой перемене. Едва я ее замечала, то старалась смотреть в другую сторону, чтобы не пересечься взглядом. Если бы
В среду, на большой перемене, я отправилась в столовую, как делала каждый будний день вот уже почти четыре года. Я покупала картофельное пюре, отбивную и будто бы в подарок мне каждый раз клали горку склизкой квашенной капусты. Я все забывала сказать, чтобы этого не делали и потому последние минуты перемены тратила на то, чтобы развозить капусту по тарелке так, чтобы сложилось впечатление, будто я ее ела, и повара не подумали, что они готовят невкусно.
До завершающего этапа моего обеда было еще минут десять, то есть капуста оставалась в том же положении, в котором мне ее положили. Я листала ленты социальных сетей и медленно жевала. За моим столиком больше никого не было. В первые разы, когда мне предлагали компанию, я от этого отказывалась, и потому теперь таких предложений не поступало. Я была этому рада. Несмотря на то, что я и так мало общалась с одногруппниками, в столовой я получала необходимую мне порцию тишины и спокойствия, достаточную, чтобы прожить оставшиеся две или три пары.
Увлеченная телефоном, я сперва не заметила, как кто-то подсел ко мне.
— Привет, Ксюша. Что делаешь после пар?
Я подняла голову и увидела Адель. На ней был малиновый короткий пиджак и в тон ему широкий ободок для волос.
— Ничего, — сказала я и только потом поняла, чем может сулить такой ответ.
— Здорово! — радостно заявила Адель. — Тогда поможешь мне выбрать мороженое, ладно?
— Чего? — переспросила я.
— Ну, понимаешь, — она перегнулась через стол и заговорила заговорщицким шепотом: — Я одна никогда не могу с этим справиться. Все время полагаюсь на чужое мнение. Вот и решила в этот раз попросить помощи у тебя. Ты же не против?
Я нахмурилась, но долго смотреть в ее улыбающееся лицо и не соглашаться было трудно, так что в конце концов я кивнула.
— Отлично! Увидимся после пар!
Адель вскочила со стула и упорхнула прежде, чем я успела воспротивиться. Я провожала ее взглядом, пока ко мне снова кто-то не подсел. Это была Вика.
— Приве-е-ет, — протянула она, смотря то на меня, то на дефилирующую по столовой Адель. — Вы что, теперь общаетесь?
Я неуверенно кивнула.
— Обалдеть, — сказала Вика. — Никогда бы не подумала… У вас, кажется, так мало общего.
Я уверенно кивнула.
— Знаешь, я училась с Адель с первого по одиннадцатый класс и заметила, что она крайне придирчива к тем, кто входит в круг ее общения… Нет, нет! Не пойми меня неправильно, просто… Просто я удивлена, что ее выбор пал на тебя. Не в плохом смысле. Вы действительно не похожи друг на друга.
— Противоположности притягиваются, — сказала я, думая над фразой «ее выбор пал».
— Ну да, — сказала Вика.
Она обернулась ко входу, хотя Адель уже давно не было видно. Но оказалось, что этого Вика и дожидалась. Она оглядела столовую и наклонилась ко мне также, как и Адель до нее. Только тон ее голоса был в разы тише.