Исповедь плохой подруги
Шрифт:
— Никто же не заставляет заводить отношений! Просто поговорить.
Я покачала головой и переключила внимания на витрины. Адель намек не поняла и продолжила тему:
— Это же так тешит самолюбие!
Она ненадолго задумалась, а потом выдала:
— Тебе нужно научиться так делать!
— Что научиться? — улыбнулась я. — Подходить к девочкам вдвое младше меня и пытаться завести разговор?
Адель сделала вид, будто услышала только первую часть моей реплики.
— Нет! — воскликнула она. — Нужно
Я покачала головой. Это значило скорее «не хочу об этом говорить», чем «не хочу, чтобы ты учила меня всяким глупостям». Но Адель не удовлетворилась бы ни одним из этих ответов.
Она остановилась, и я тоже замерла.
— Смотри, — начала она. — Сначала нужно посмотреть в глаза. Недолго. Но и не отводить взгляд сразу. Потом отвести, но не позже, чем через полминуты посмотреть снова. И улыбнуться! Улыбаться обязательно! Но не натянуто, а естественно.
Адель продемонстрировала как это делается. У нее получилось безупречно и я задумалась над тем, на сколько искренними были все предыдущие ее улыбки.
— Обычно уже после этого ко мне подходят. Если нет, то вызываем тяжелую артиллерию! Но это тоже просто, не бойся. Нужно посмотреть в третий раз, быстро на глаза, потом на грудь, потом как бы осмотреть его всего, и затем обратно на глаза… Поняла?
— Глаза, грудь, все остальное, снова глаза, — повторила я уверенно, желая подыграть Адель. Мне становилось смешно от того, с каким серьезным видом она все это мне рассказывает, так что было забавно поощрить продолжение этой лекции.
— Вопросы? — спросила она.
— Да, есть один, — сказала я, как благодарная ученица. — А если и после этого не подойдут?
— Значит твоя жертва — педик.
Я сдавленно захихикала.
— Ну, слушай, — сказала я. — По такой схеме для меня девяносто процентов мужчин окажутся нетрадиционной ориентации.
— Ну не знаю… — сказала Адель, рассматривая меня. — В любом случае, нужно попрактиковаться!
Мы продолжили идти вдоль витрин. Я типа согласилась, но на самом деле ни в коем разе не собиралась «практиковаться». Еще чего не хватало. Я и так постоянно попадаю в неловкие ситуации, а тут еще и добровольно в них ввязываться… Ну уж нет.
Я даже удивилась, что Адель не стала настаивать. Но оказалось, что я снова ошиблась.
Мы медленно брели, как вдруг она замерла.
— Вот этот!
Она указала пальцем на какого-то брюнета, который стоял около одного магазина. Он смотрел в телефон и явно ждал кого-то. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Я точно видела его где-то, но не могла вспомнить где.
— Давай, Ксюш! Всего два взгляда и одна улыбка!
— Я не стану этого делать! — сказала я, поднимая руки.
Адель хмуро глянула на меня, но не сдалась под слабым напором моей ярости. Так что я решила сбавить обороты и сказала тихо,
— У меня не получится.
— Откуда ты знаешь? Ты же еще даже не попробовала.
Я еле слышно заскулила. Что-то мне подсказывало, что если я не попробую, то Адель приклеит мои ноги к полу, чтобы я не могла сдвинуться с места, а растворитель даст только когда ко мне кто-нибудь подойдет.
— Ладно, — наконец сказала я. — Одна попытка. Не больше.
— Окей! — согласилась Адель подозрительно легко.
Я зачем-то пошире расставила ноги. Наверное, чтобы не упасть от волны стыда, которая вот-вот должна была меня захлестнуть. Затем я подняла глаза. Тут же захотелось их опустить, хотя мы с брюнетом даже не пересеклись взглядами. Я молилась, чтобы он продолжал смотреть в телефон и можно было с чистой совестью сказать, что попытка провалилась. Но тут он стал осматриваться и уже через секунду увидел меня.
На секунду я оторопела и забыла следующий шаг. Но затем все-таки улыбнулась. И отвела взгляд.
— Ну что же, все, — сказала я, обращаясь к Адель. — Идем.
Я потянула ее за руку, стараясь не смотреть в ту сторону, где стоял брюнет.
— Тихо! — громко сказала Адель.
Условие я выполнила, но Адель не торопилась уходить. Я глянула туда, куда смотрела она, и тоже больше не могла двигаться. Брюнет шел к нам. Ко мне!
— Привет, — сказал он почему-то сначала Адель.
Потом он все же посмотрел на меня и, улыбаясь, склонил голову на бок.
— Приве-ет, — сказала он мне совершенно другим, гораздо более мягким тоном.
Ну, может, Адель была права. Мое самолюбие немного потешилось. Ну или пощекоталось.
Так как план «привлечь внимание» был выполнен, а дальнейшие стратегии Адель мне не разъясняла, я растерялась. И что теперь говорить? До когда улыбаться? Если я продолжу также гримасничать, как и сейчас, то он подумает, что у меня нерв на лице защемило. А если перестану улыбаться, то от паники могу и разрыдаться.
Я ничего не говорила слишком долго, язык отнялся. И потому парень снова посмотрел на Адель.
— Что, пары прогуливаешь?
С меня вмиг слетела и паника и небольшое радостное возбуждений, вызванное моим подвигом.
— Эм-м-м, — протянула Адель. — Мы знакомы?
Брюнет заулыбался еще шире.
— Да, Адель. Когда мне было два года, моя мама принесла тебя, всю в красных пятнах, из роддома домой.
От услышанного я, похоже, сама стала, как Адель, когда мама принесла ее из роддома домой. Тоже красной и наверняка в пятнах.
Тут-то я поняла, что не зря этот парень показался мне знакомым. Я видела его на фотографии, когда была у Адель дома. Это ее брат. Ну что же, Ксюша, молодец. Двойка тебе за внимательность. Я так боялась наткнуться на знакомого, что наткнулась на родственника.