Исповедь плохой подруги

Нуштаева Анастасия

Глава 3

В которой я пытаюсь социализироваться

К пятнице я напрочь позабыла о своем обещании. А вспомнила только когда Адель, сверкая всеми гранями изумрудов в своих сережках, подошла ко мне после пар.

Я выходила из корпуса, радуясь, что очередная учебная неделя окончена. И хотя каждый прожитый день приближал меня к сдаче диплома, я все же была рада, что конец учебы так близок.

— Ты сразу пойдешь или домой надо забежать? — спросила Адель, вертя на пальце ключи с сердечком.

Она

так виртуозно это делала, что я загляделась, и смысл сказанного дошел до меня не сразу.

— Куда пойду?

Через секунду я вспомнила, что добровольно подписалась на то, чтобы провести вечер пятницы вне дома. Но Адель уже замерла и посмотрела на меня, как на умственно отсталую. Нужно срочно сдавать назад.

— Я хотела сказать… — начала я.

— Ты не заболела и чувствуешь себя хорошо. Не нужно помогать маме. Бабушка жива здорова. Кошка не рожает в холодильнике котят. Все. Отмазок нет. Ты идешь!

Я открыла рот, но почти сразу же его закрыла. Я реально хотела использовать первую или вторую отговорку, но, кажется, теперь не получится.

— Я хотела сказать, — продолжала я, как ни в чем не бывало. — Что сперва зайду домой… вещи оставить.

Я даже показала на сумку, которая сегодня очень кстати была большой и тяжелой. Адель медленно кивнула и уже в следующую секунду снова расплылась в улыбке.

— Океюшки! До встречи тогда!

Она пошла к машине, а я поплелась на остановку. До дома Адель из моего дома было ехать не меньше часа, так что я все больше расстраивалась, что согласилась на эту авантюру. Но сдаться уже было нельзя. Я, все-таки, хороший человек и, если даю слово, обязуюсь его сдержать.

Я нарочито медленно ехала домой, переодевалась, обедала и делала прочие домашние дела. Адель постоянно писала мне сообщения, а когда минуло больше двух часов, сообщения стали приходить чуть ли не каждые десять минут. Причем их тон был все менее дружелюбным. Конечно, я понимала, что это Адель так шутит. Но все равно внутри поселилась небольшая тревога, что я заставляю ее ждать и все такое. Так что, написав, что уже выезжаю, я отложила телефон и с отсутствием энтузиазма отправилась к Адель.

Ехать было не «не меньше часа», а «гораздо больше часа». Одно дело добираться сюда на машине, а другое — «пешком». Водитель высадил меня на конечной остановке возле пешеходного моста, проходящего над городской рекой, которая в этой части показалась мне сверх широкой. Я обняла себя руками и пошла по мосту.

По пути и навстречу мне шло много людей. Неудивительно. Погода была замечательной, теплой, чувствовалось приближения мая, а за ним и лета. Алый закат заполнил всю западную часть неба. Солнце было таким красным и находилось так низко над рекой, что я не понимала, почему вода не вскипает.

Хотя прогулка была приятной, я порядком устала, когда наконец-то дошла до дома Адель. Снаружи ничего не предвещало беды. Музыку я услышала только когда подошла вплотную к двери.

Я

постучалась и стала ждать, пока мне откроют. Простояв чуть больше минуты, в голову залезла предательская мысль о том, что меня здесь не ждут и Адель позвала меня только затем, чтобы не пустить и посмеяться над тем, с каким грустным лицом я уйду. Но на самом деле мой стук просто не услышали из-за музыки. Я постучалась еще раза три, а потом решила дернуть ручку. Не заперто. Что ж, этого можно было ожидать, раз Адель сейчас за главную в доме.

Оказавшись внутри, я первым делом сняла ботинки, а затем стала осматриваться. Хотя я была здесь уже целый один раз, осмотреть успела только прихожую и комнату Адель. А сейчас в моем распоряжении был целый дом.

Закатное солнце сюда почти не попадало. Густые кроны деревьев, которые росли во дворе, закрывали его теплые лучи и потому на первом этаже царила полутьма, разбавленная настенными светильниками.

Несколько парней и девушек находились в гостиной, кто сидя на диване, кто прямо на полу. Единственная знакомая мне макушка принадлежала Владу, брату Адель. Не желая ввязываться в разговоры и стараясь как можно дольше оставаться незамеченной, я проскочила мимо них в кухню. После прогулки хотелось пить.

Порыскав в холодильнике, я не нашла там ничего привлекательнее апельсинового сока, который совершенно не любила. Но не воду же мне из-под крана пить?

Захлопнув дверцу холодильника, я увидела Вику. На ней были бежевый гольф и сарафан коричневого, в тон волосам, цвета. Сами волосы Вика завила, так что теперь они были не ниже плеч, как обычно, а едва прикрывали уши.

Вика появилась будто бы из ниоткуда и тут же заговорила:

— Привет, Ксюша! Ты все-таки пришла! Я думала такие мероприятия тебе не нравятся…

«Так и есть, просто Адель настояла и я пришла», — хотела сказать я, но Вика тут же продолжила.

— Ты же тут никого не знаешь? Давай познакомлю…

Вика уже ухватила меня за локоть той руки, которой я держала пакет с соком. Уяснив, что Вика сейчас будет пытаться втянуть меня в светские беседы, я замерла и замахала свободной рукой.

— Нет, нет!.. То есть, спасибо, не надо. Я сама.

Я отвернулась, чтобы все-таки глотнуть сока. Вика смотрела на меня, поджав губы.

— Я же знаю, — сказала она. — Ты будешь весь вечер подпирать стеночку, а потом недовольная уйдешь раньше всех.

Вика была права. Подпирание стеночки было следующим пунктом моего плана после того, как я выпью наконец этот дурацкий сок.

— Ну и что же… — начала я.

— Ксюша! — перебила меня Вика, уяснив, что сейчас начнутся мои обыденные отговорки. — Ну нельзя так! Раз пришла — проведи этот вечер хорошо.

Я кивала, пока Вика объясняла, что такое хорошо провести вечер. Когда она заявила, что не выпустит меня, пока я не поговорю более десяти минут с кем-нибудь мне доселе незнакомым, желательно парнем, я не сдержалась и воскликнула: