Исповедь самоубийцы
Шрифт:
— Пошли!
Боксер, за ним я, потом Самойлов и еще один парень покинули машину, тоже прошли к приоткрытой двери. И захлопнули ее изнутри.
Мы оказались в коридорчике, углом уходившем влево. Электрик не подвел — лампы здесь и в самом деле не горели, а потому ориентироваться приходилось лишь по скудному свету, который с трудом пробивался сквозь мутное стекло над бронированной дверью.
Обстановка в этом коридорчике оказалась стандартно-охранной, при самом минимуме мебели. В углу, прямо перед нами, стоял единственный стол, на котором тусклым бельмом
Что-то меня насторожило — какое-то шевеление в полутьме. От него, от этого непонятного движения, исходило нечто тревожащее.
Лишь когда глаза немного привыкли к тусклому освещению, я поняла, что это такое. Поняла — и похолодела.
У стены, скорчившись, в самых нелепых позах, неподвижно лежали на полу двое мужчин в темной форме. На их рукавах виднелись нашивки с надписями: «Служба охраны». Над ними-то и склонился один из приехавших с нами парней, торопливо обшаривая их карманы.
— Вы что с ними сделали? — вырвалось у меня.
— Ничего, — равнодушно обронил Боксер.
Сзади меня тронул за плечо Самойлов: молчи, мол! Я раздраженно отдернулась. Ну и вляпалась!..
Хотелось повернуться, выйти из офиса и уйти куда глаза глядят. Но я понимала, что не повернусь и не уйду. Я уже знала, твердо решила для себя, что пойду с этими людьми до конца. Я напишу! О, я все напишу! Я сдержу свое обещание. И деньги возьму. Но если только вызовут на допрос, что, скорее всего, произойдет, я попрошу принять все написанное мной как явку с повинной… Нет, как свидетельские показания, попрошу приобщить написанное к обвинительному заключению…
…Выворачивавший у охранников карманы парень распрямился и протянул Боксеру две тоненькие зелененькие книжечки.
— Тоже офицеры, — мельком взглянув на них, прокомментировал Боксер. — Подрабатывали в фирме… Ну, пусть лежат тут.
Из внутренней двери выглянул еще один нападавший.
— Порядок, — обронил он.
За углом оказалась коротенькая, в несколько ступенечек, лесенка вверх. Там, из просторного, тоже едва освещенного сквозь витраж, фойе, вдоль стен которого стояли мягкие кресла и диваны, вело, насколько я смогла разглядеть, три двери. Одна была приоткрыта. Оттуда слышались голоса, мелькал отсвет электрического фонарика.
Мы прошли туда.
В большой комнате, куда мы попали, было немного светлее — вечернее солнце сквозь зарешеченные, закрытые жалюзи, окна освещало множество компьютеров и другой разнообразной электронной аппаратуры, столы, стулья… У стены, держа руки на затылках, стояли трое — двое мужчин и девушка. Возле них замерли двое нападавших с пистолетами в руках. На полу лежал человек — судя по всему, один из работников фирмы, в которую мы ворвались. По тому, как неестественно он лежал, как неловко была вывернута его рука, как запрокинута голова, было ясно, что он в лучшем случае оглушен.
Кошмар!
— Ну что?
По тому, насколько коротко общались между собой бандиты,
— Сейчас! — послышалось сквозь приоткрытую дверь из следующей комнаты, где мелькал отсвет ручного фонарика. — Сейчас разберусь…
— Давай-давай, не спеши, время есть, главное — чтобы все было сделано.
Сказав это, Боксер неторопливо приблизился к стоявшим у стены людям.
— Кто из вас работает с компьютерами? — обратился он к ним.
Те молчали. Вряд ли они думали об интересах фирмы — просто каждый надеялся, что первым голос подаст кто-нибудь другой и избавит тем самым лично его от необходимости «высовываться».
— Ну?
Опять тишина. Один из парней с оружием приставил ствол пистолета к затылку ближайшего к нему мужчины.
— Все мы работаем на компьютерах, — торопливо проговорил тот. — Только света нет…
Словно в ответ на эти слова, из соседней комнаты послышался голос:
— Готово, сигнализация отключена.
Боксер опять наклонился к карману.
— Электрик!
— Здесь.
— Врубай. Но будь готов, если что…
Он не договорил, очевидно, подобный вариант оговаривался заранее и уточнять не было необходимости.
— Как юный пионер — всегда готов.
В следующее мгновение в комнате вспыхнул яркий свет. Я зажмурилась.
То, что произошло потом, я восстанавливала уже позже, частично по рассказам других.
Едва вспыхнул свет, один из стоявших у стены пленников — тот самый, к затылку которого был прижат пистолет — резко поднырнул под ствол, развернулся и врезал кулаком в челюсть своему стражу. Подхватив пистолет, который тот, падая, выронил, рванулся к выходу. Там оказался один из приехавших с нами боевиков. Он тоже щурился, ослепленный вспыхнувшим светом. Беглец в упор выстрелил ему в грудь.
Нормальная реакция для человека в подобной ситуации — выстрелив, приостановиться в ожидании, пока упадет тело. Однако мужчина не притормозил ни на миг. Очевидно, у него был какой-то боевой опыт, потому что дальнейшее он просчитал великолепно. Пуля отшвырнула бандита, а беглец легко проскользнул мимо отлетевшего к стене тела.
А через несколько мгновений из фойе послышались один за другим еще несколько выстрелов.
К двери устремились почти все, кто был в помещении. На месте остались пленники, их страж, я, Самойлов и все тот же парень, который не отходил от нас все время.
Потом выяснилось, что беглец наткнулся еще на одного бандита, который страховал входную дверь. Они увидели друг друга и успели выстрелить одновременно. Однако один стоял спокойно, а другой бежал… Беглец налетел на пулю и, захрипев, опрокинулся на спину, подогнув ноги едва ли не к пояснице. Так, в невероятной позе, он и начал сползать по мраморной крошке ступенек. Охранявший дверь выстрелил в упавшего еще два раза. От первого выстрела тело содрогнулось. На второй — уже не отреагировало.
…Все эти подробности происшедшего, повторюсь, я узнала позднее…