Исповедь Стража
Шрифт:
«Что я сделал? Как взгляну тебе в глаза, Учитель? Что ты скажешь мне? Моя вина… Ты должен знать; потом — делай что хочешь, все равно… Учитель…»
Он докладывал коротко и четко. Вести были страшными. Немногие из народа Кирдана сумели уйти, земли Синдар на юго-западном побережье обратились в пустыню, из Черного Отряда в Аст Ахэ вернулась лишь половина.
Он замолчал и поднял глаза на Властелина — осужденный, ожидающий приговора.
— Ты сделал, что мог, Гортхауэр. Благодарю тебя.
Он ждал других слов.
«Зачем ты щадишь меня, Учитель? Я
Глаза в глаза: твердый спокойный взгляд Черного Валы, отчаянный и обреченный — его Ученика.
«Не вини себя. Да, это был страшный, жестокий выход. И — единственный. Люди не выстояли бы против Нолдор. Ты был прав».
«Нет, нет, Учитель! Ведь все деяния орков ставят в вину тебе, а приказы отдаю я. Из-за меня тебя считают врагом, жестоким и злобным. Тебя! Разве ты хотел войны? Разве ты учил ненависти?»
«Ученик мой, хотели мы того или нет, но война идет. Страшнее всего, что в ней гибнут те, ради кого она ведется. Но как остановить войну? Поверь, будь это в моих силах, я давно сделал бы это. Но подумай — не будь нас, не будь Аст Ахэ, что изменилось бы? Что изменится, если я уйду в Валинор, буду молить моего брата о прощении, раскаюсь в своих деяниях?»
«Учитель, что ты, о чем ты?»
«Эльфы будут сражаться с Людьми за власть над Артой. Нолдор, Высшие Эльфы — с Синдар, которых презирают в душе, которые мешают им властвовать над Белериандом. Эдайн — с теми людьми, которых считают неверными, низшими. Орки — со всем миром».
«Значит, так предопределено? И мы бессильны что-либо изменить? Тогда зачем мы, зачем то, что мы делаем?»
«Я сказал — Равновесие нарушено, не уничтожено. Пришли в мир те, кто может восстановить его. Пока мы хоть в чем-то можем помочь им, мы не имеем права уйти. Да и сможем ли? И не говори, что мы не в силах ничего изменить. Разве за эти дни ты не понял, что это не так?»
«Да, но какой ценой…»
«Ты говоришь о цене? Да если бы ценой мира Арты были мои цепи или даже твоя смерть — думаешь, я остановился бы перед этим?»
«Когда речь идет о судьбе Арты — и я не назову это высокой ценой. Но почему за мои ошибки платишь ты и твои ученики, Учитель?»
«За твои ошибки? Ты слишком высоко ценишь себя, мальчик. Мы платим собой за избранный путь. Ошибки… Что ж, не совершит ошибок лишь тот, кто опустит руки. Но я рад за тебя. Тебе ведомы сомнения — ты становишься Человеком».
«Учитель…»
«Иди, Ученик».
Мелькор проводил взглядом высокую стройную фигуру в черном. Он знал: фаэрни успокоился. Ушли отчаянье, безнадежность, тоска. Осталось печальное раздумье.
Мелькор опустил голову. «Неужели не было другого выхода? Или — был, но я не увидел? Ошибся? Нет, это не ошибка, если столько крови. Это преступление. И уже ничего не исправить… Или — можно?..»
Позволь мне не поверить, Борондир. Я уже говорил тебе, что не верю ни в непроглядную подлость и трусость эльфов,
«Эльфы будут сражаться с Людьми за власть над Артой. Нолдор, Высшие Эльфы — с Синдар, которых презирают в душе, которые мешают им властвовать над Белериандом. Эдайн — с теми людьми, которых считают неверными, низшими. Орки — со всем миром».
А если не будут сражаться с людьми? Те эльфы, о которых с детства читал я, искусство и мировоззрение которых я изучал в юности, не просто не стали бы бороться за власть над Ардой, они вообще даже измыслить такого бы не могли. Это им просто в голову не пришло бы. Это — мысли человека. Восприятие именно человека. Причем человека, одержимого почему-то идеей превосходства людей надо всеми иными расами мира. Что же, могу понять. Я тоже горжусь, что я — человек. Но по другой причине горжусь.
Я даже не хочу сейчас спорить о том, что здесь написано. Борондира со мной нет, кому и что я буду доказывать, да и зачем? Но, на мой взгляд, Мелькору в Валинор давно пора было бы пойти. Может, сразу после Сокрушения Светильников. Ну, вышел бы мир не такой, как он хотел, зато сколько крови не пролилось бы? Ведь все началось именно с него.
Или вот обязательно нужно было доказывать свое, чтобы потом погубить стольких, погибнуть самому — и ничего не доказать? Или вернуться к Эру и попробовать доказать ему свою правоту? Неужели тот, кто создал Детей своих именно ради Творения, не дал бы ему сотворить свое, не калеча Творения других? Неужели у него не нашлось бы места в Эа, хотя бы самого малого, чтобы Мелькор сумел сотворить свое и доказать этим свою правоту?
Хотя я забыл. ЭТОТ Эру ничего не позволил бы.
Однако какова гордыня Мелькора! «Ученики мои!» И всех — умирать. Потому, что хочу доказать свое. Нет, я, наверное, все же злой человек. Я не терплю упоения своими и чужими страданиями. А в этой Книге слишком много такого. Мир и жизнь созданы для радости. А здесь — и мир, и жизнь созданы для страданий. Конечно, в таком мире поневоле жить не захочешь и постараешься как можно скорее помереть, особенно если за Гранью есть возможность найти что-нибудь получше…
Да ладно. Я не имею права осуждать Борондира. Это — его мир, его жизнь.
Но ведь мне решать, насколько все это опасно…
Донесения, как мы и условились, я не писал. Это будет личное письмо, доставленное надежным человеком прямо в руки Линхиру.
«ГосподинЛинхир!
То задание, которое вы поручили мне, я могу считать отчасти выполненным, хотя документ, именуемый в дальнейшем «Книга», мною изучен еще не до конца. Основное содержание сей Книги есть учение о мироздании с той точки зрения, что основным творцом является Мелькор и что основой мира является Равновесие Добра и Зла. Также основной задачей мировых сил является поддержание оного Равновесия, а не возвращение мира в первоначальное состояние Арда Алахаста, как следует из нашего вероучения, изложенного в каноническом труде князя Барахира Итилиэнского, коий создал также «Повесть об Арагорне и Арвен». Люди, согласно Книге, являются избранным родом, остальные же, из-за непонимания Валар величия и истинности замыслов Мелькора, являются неспособными к длительному существованию в Арде.