Исповедь «вора в законе»
Шрифт:
— Иван Александрович, вот мы с вами и прошлый раз, и сейчас все говорим о «ворах в законе», «старых», и «новых», сравниваем. Почитай, все косточки перемыли и тем, и другим. Меня же, как и многих, в нынешнее смутное время волнует больше всего наша доморощенная мафия. Неужто организованная преступность настолько сильна и опасна для общества, как пишут в газетах и показывают по телевизору?
Иван Александрович, поднявшись со стула, по привычке ходил по комнате.
— Откровенно говоря, Валентин Петрович, этого вопроса я от вас ждал. И постараюсь без всякой утайки на него ответить. Да и что тут, собственно, скрывать, если наличие у нас организованной преступности признано уже на государственном уровне. Года два назад еще шли жаркие споры: есть ли она. А нынче об ее опасности говорят и в Верховном Совете, и
— Кое-что я читал, Иван Александрович. Хотя больше опять же пишут о рэкетирах.
— К сожалению, многие до сих пор сводят эту проблему к рэкетирству и ликвидации небольших по численности организованных групп. Не понимая, что все это лишь поверхность огромного айсберга.
— А может, побаиваются забираться поглубже. Особенно, если у самих рыльце в пушку.
— И это есть, Валентин Петрович. Тем более сейчас, когда делает первые, еще робкие шаги рыночная экономика. Большинство, как и мы с Вами, к ней пока что приглядывается, осмысливает, а мафиози уже подсуетились. Основали, к примеру, совместное предприятие или кооператив, — это же всячески приветствуется и само по себе приносит неплохие доходы. Но ими надо делиться с государством. А зачем, если есть способ получить куда больше — и рублей, и валюты. Для этого какую-то часть средств того же СП «запускают» в легальный бизнес, а львиную долю — в подпольный. Она-то и дает колоссальные барыши, не облагаемые никакими налогами.
— Ну и хитрецы, эти мафиози! — не удержался я от «комментария». — Надежную крышу придумали. Попробуй, «достань» таких. Сочувствую, Иван Александрович, нелегко вам нынче приходится.
— Что делать, дорогой Валентин Петрович. Можно сказать, разгадываем головоломки, одну за другой. Тут мой коллега ведет одно дело на расхитителей. Представьте себе, эта организованная преступная группа, внедрившись на одном из солидных предприятий, похитила у государства 102 миллиона рублей. Для сравнения: материальный ущерб по стране от нападения на инкассаторов и ограбления банков составляет 4 миллиона рублей в год.
— Ну и дела…
— Скажу больше. Преступники сумели переправить все 102 миллиона за рубеж и обменять на доллары. А сами участники, пока мы решали, когда, где и с чем их брать, почти все ушли на Запад… Кстати, Валентин Петрович, в этом преступном мире появилась еще одна особенность: более крупные группировки стремятся поглотить те, что помельче, и не без успеха. А это, как сами понимаете, осложняет нашу работу. Пришлось мне недавно беседовать с итальянскими коллегами — специалистами, давно изучающими проблему борьбы с мафией. Так вот они, познакомившись с «опытом» наших мафиози, развели руками: мол, их мафия, хотя и имеет многолетнюю историю, уже сегодня выглядит, как пацан в коротких штанишках рядом с верзилой-мордоворотом. У нас и взятки-то уже не берут, а требуют, причем валюта не устраивает — подавай им золото.
— Перебью вас, Иван Александрович. Вот вы, со слов итальянцев, привели сравнение их мафии с пацаном в коротких штанишках. Я же невольно подумал о наших «пацанах». «Воры в законе» их пестовали, как детей родных, уму-разуму наставляли. О первом своем «учителе» Вальке Короле и по сей день вспоминаю уважительно. Он ведь не только учил, как воровать грамотно, но и был добрым, чутким. Король для меня — все равно, что второй отец. Вот и хотел я у вас спросить, как с этим делом в нынешних, выражаясь по вашему, преступных сообществах. Чему они обучают этих самых «пацанов»?
— Вопрос вы задали интересный, Валентин Петрович. Тут есть что сравнить. В ваше время из завербованного «пацана» воспитывали, так сказать, интеллигентного вора. Не только по своим манерам, умению общаться с людьми, — его учили даже тому, у кого не следует воровать, запрещали носить оружие, затевать драки. А что сейчас? Преступным сообществам нужны не такие подмастерья, а своего рода гангстеры. Они и создают из молодежи подобные группировки. Либо берут под опеку те, что сформировались сами по себе, и «воспитывают» молодежь в гангстерском духе. С таким расчетом, чтобы с помощью этих парней в определенный момент где-то нарушить нормальную обстановку, отвлечь внимание милиции. Для любого преступного сообщества это очень важно, потому и руководит ими так называемая «высшая лига» — сами мафиози.
Мы собрались было опять выйти за дверь «подымить», но на этот раз Оля не пустила: «Что с вами делать, курите на кухне — ради гостя, так и быть, разрешу». Она ушла в комнату — смотреть телевизор, а мы продолжали свою беседу.
Иван Александрович с жаром говорил об особой опасности сегодняшней организованной преступности. Как ржа, разъедает она государственный аппарат, подрывает экономику. К сожалению, многие руководители, даже крупные, этого не понимают (либо не желают понять). К активному наступлению на организованную преступность необходимо переходить уже сегодня, сейчас, иначе время будет упущено. И тогда, как образно выразился в разговоре с Иваном Александровичем один из сотрудников КГБ, не нынешние руководители, а мафиози будут стоять на трибуне.
Слушая эти его размышления, я невольно вспомнил пятьдесят шестой год. Тогда вышло постановление о борьбе с преступностью, которое, в отличие от многих других, не осталось пустой бумажкой. «Ворам в законе» это постановление и этот год памятны. Практически всех их согнали в один спецлагерь, под Свердловском. И заставили работать, как положено. Не желаешь — получай питание по девятой норме, то есть садись на хлеб и воду. Нашлись среди «законников» и такие, кто согласился (за кусок мяса) составить обращение ко всем ворам. Поначалу пошли на это девять человек, а подписались семеро. Вот с этого и началось разложение тогдашней «братвы». Надо признать, успех у администрации зоны был полный.
А что сейчас? Говорят о борьбе с преступностью на всех уровнях, включая Верховный Совет страны. Но дальше разглагольствований дело не идет.
Вспомнил, и поделился этими своими мыслями с Иваном Александровичем. Он был вполне согласен, однако заметил, что нельзя винить здесь одних депутатов.
— Насколько мне известно «из компетентных источников», еще в восемьдесят восьмом году депутаты приняли такое решение: создать для борьбы с организованной преступностью специальные подразделения — на местах, в каждом крупном регионе. Но у Совмина не оказалось на это денег. Потом, как рассказывают, деньги все-таки нашли, но помешало то, что республики, одна за другой, стали заявлять о своем суверенитете. Мы, мол, сами с усами, без Союза справимся со «своими» преступниками. Не знаю, может, я и не прав, но, по-моему, всему должен быть предел. Разойдемся все по своим углам, отгородимся частоколом. И ведь есть же наивные простачки, которые думают, что мафию частокол этот остановит, заставит «осесть» в своей национальной квартире. Возьмите цивилизованные страны, — они всё используют, чтобы сообща бороться с преступностью. И Интерпол, и авторитет ООН, включая ЮНЕСКО… Это, Валентин Петрович, не просто мои размышления на досуге, а проблема, с которой я и мои коллеги уже сейчас сталкиваемся. Как, например, мне быть, если группировка, которой я сейчас занимаюсь, пустила корни в восьми регионах, включая разные республики? Верно, есть теперь на местах специальные группы, в задачу которых входит борьба с организованной преступностью — так называемые шестые подразделения. Но, во-первых, созданы они пока не везде и, во-вторых, не все подчиняются центру. Вот в таких условиях и воюй с мафией. И что еще характерно: сами мафиози, из тех, кто близок к руководящим верхам, уже поговаривают о возможном упразднении «шестерок». А любой слух, как известно, имеет под собой основание.
Кстати, однажды, когда сотрудников этих подразделений созвали на курсы повышения квалификации, они вдруг «взбунтовались». И потребовали, чтобы им, наконец, развязали руки — дали возможность вести борьбу именно с мафией, не расходовать силы на «мелкоту». Но кому-то этого как раз и не хочется.
— Но разве в те же шестидесятые годы, при хрущевской «оттепели», прав у милиции было больше?.. А теперь — и народ вас поддерживает, даже из «старых» воров многие.
— Прав-то не меньше, уважаемый Валентин Петрович. Вся беда в том, как и на что тратим мы свои силы и время. Слишком много приходится писать бумаг, по любому поводу. Дело, скажем, еще не реализовано, нам и оперработникам надо, засучив рукава, «копать». А нас заставляют писать бумаги, докладывать, в каком оно состоянии. Да погодите вы, доложим, когда закончим. Нет, не тут-то было.