Исправление в Доме Тысячи Дверей. История В.-4

Ясан Ари

В. перебирал в памяти подробности своих встреч с Мастером Б, Леяной, Джаджем и другими обитателями Дома, силясь разгадать только одну загадку: зачем им понадобилось так подло глумиться над В.? Что они задумали?

Надо же, а ведь еще недавно В. мог бы поклясться, что эти люди

его друзья! И Леяна, и Эл Рэл, и бородачи были очень добры к нему, проявляли искреннее участие. Очевидно, это был всего лишь отвлекающий маневр. Они усыпили бдительность В., чтобы тому и в голову не пришло сопротивляться, когда его, как барана в стойло, отвели в эту комнату. Даже этот фокус Леяны с демонстрацией ее якобы «энергии», очевидно, был лишь показательным номером в зловещем спектакле, финал которого отнюдь не оптимистический.

И снова В. злился на самого себя, на Мастера Б, на Леяну, на всех, кого только мог вспомнить. Он знал, что это ему ничего не даст, но не мог успокоить свои чувства.

Снова и снова В. вспоминал все, что произошло с ним в Доме. Вспоминал он и предложение Джаджа покинуть Дом. Сейчас В., конечно, проклинал себя за то, что тогда не согласился. Хотя он сомневался, что Джадж действительно выпустил бы его из Дома.

Не забыл В. и свой счастливый полет в Улёте, но этот полет теперь казался В. только злой насмешкой, словно бы ему нарочно показали кусочек свободы для того только, чтобы он был еще несчастнее сидя взаперти. Возможно, было бы лучше, если бы он тогда не смог взлететь и остался бы в той безлюдной пустыне. Даже в пустыне у него было бы больше шансов спасти свою жизнь, чем в этой наглухо закрытой комнате без входа и выхода.

Помнил В. и Детскую, помнил, как он был счастлив там, но тем мрачнее ему казалась его теперешняя тоска. И каким он был остолопом, когда держал перед отцом свою пламенную речь! Он-то думал, что Дом Тысячи Дверей – это его обретенное счастье, а оказывается, что это темница, из которой В. не сможет выбраться. Он думал, что нашел путь к спасению, а выясняется, что прав был отец, когда предостерегал его. Где же тот радостно-мудрый В., что был позавчера? Где тот смех, которому научил его Эл Рэл? Все растаяло как дым. И остались только эти стены…

Будто раненый зверь, В. метался по комнате. Он боялся замедлить шаг, боялся расслабиться хоть на мгновенье, потому что знал, что этот обоюдоострый стержень пылающей ярости раскрутится в нем в бешеную, сметающую все на своем пути, махину. Наверное, он будет выть, как дикий волк, или биться головой о стену; В. страшился даже подумать о том, что произойдет, если он хоть на миг даст слабину. И потому он скрежетал зубами, но не переставал, пошатываясь, шагать по комнате без цели и без особого желания, но для того только, чтобы занять себя хоть чем-то кроме мыслей о том, как он зол на весь свет.

В. бродил из угла в угол, пока окончательно не выбился из сил. Его трясло, когда он рухнул на диван. Теперь у него не осталось сил даже на злость. Укрывшись одеялом с головой, чтобы никто не смог его видеть, он тихо и самозабвенно заплакал. Он заглушал, как мог, рыдания, в которых изливались его ярость, его беспомощность и его обида.

Конец ознакомительного фрагмента.