Исправленному верить
Шрифт:
Глава 40
Глава 40
Седрик оглядел методично двигающихся людей, машинально отметил про себя, что работа явно была для них привычной, затем, повернувшись к друзьям по несчастью, был предельно сосредоточен и деловито сообщил:
– Как я и думал, бухта довольно мелкая или же у них нет времени для того, чтобы изучать глубины. Поэтому корабль контрабандистов стоит неподалёку, а сама контрабанда перевозится на лодке. Здесь, внизу, находится около дюжины людей. Часть перетаскивает корзины, часть складывает, остальные гребцы. Можно попытаться захватить их. Но сам корабль уйдёт, это
Ален сказал, что попытаться задержать всё же стоит. Кто его знает, вдруг контрабанда – это не что иное, как ворованный урожай с земель госпожи Вален, а не просто торговля без соблюдения эфемерных интересов государства.
– И такое тоже может быть, - степенно ответил Седрик и стал готовиться к нападению на превосходящие силы противника, достав короткий меч.
– У меня нет с собой оружия, - печально покачал головой Ален и упрямо выпятил челюсть.
Капитан «Эхинании» посмотрел на него с тоской и вытащил небольшой засапожный нож со странно изогнутым лезвием. На невысказанный ужас в глазах кюре он пояснил:
– Нож для того, чтобы резать стропы, а не глотки вашим мирным прихожанам, уважаемый, поэтому извольте засунуть своё неодобрение куда-нибудь подальше.
Ален Бернард, как прилежный прихожанин и верный сторонник истинной веры, не мог произнести подобную крамолу вслух, однако он предложил святому человеку нести свет истинной веры среди бесчестных контрабандистов. Однако, кюре Ксавье отчего-то посмотрел волком на собратьев по несчастью и не сдвинулся с места, устроившись за каким-то выступом. Намёк на то, что эти мерзкие люди могут гореть в геене огненной, а ему будет и горя мало, был вполне очевиден.
– Думаю, что нам стоит поторопиться, - нахмурился Седрик и собрался покинуть безопасное укрытие. – Ещё немного, они заберут последние корзины, сядут на шлюпку и вернутся на свою шхуну. А там уже поутру покинут бухту.
Остальные мужчины неохотно двинулись вслед за ним, стараясь оставаться в тени валунов.
– То есть сейчас они не станут выходить из бухты? – оживился святой отец, с опаской смотревший себе под ноги.
– Боюсь, что нет, - иронично произнёс капитан, - вряд ли они рискнут выходить в открытое море в ночное время. Даже то, что они нащупали путь, ориентируясь на один только костёр, и то, большая удача. Хотя, возможно, они тут не в первый раз, конечно.
– Если так, - ликовал кюре, - то они покинут бухту только после рыбалки. Быть такого не может, чтобы они не ушли отсюда без свежего улова! Я вообще, чего сюда поехал? Поместье Гийом меня никогда и не интересовало особо, взять с него нечего, а тут узнаю я будто новая хозяйка у него появилась! Люди говорят, мол, взялась она круто за обновление хозяйства, дом отремонтировала, да и вообще… бухта своя, рыбу коптят, прибыльная статья!
– И вы решили, дай, мол, увеличу свою паству на одну одинокую дамочку с тугим кошельком? Или в каком качестве вы хотели продолжить это удивительное знакомство? – скривил губы Ален, и даже в темноте его глаза нехорошо сверкнули.
– А я чего? Я ничего! – сорвался на фальцет кюре. – Я разузнал всё, что мог. Глава семьи теперь – её пасынок, он в дела поместья не вмешивается, это точно. Люди говорят, что она одна тут распоряжается всем… а там, глядишь… а сами-то
Седрик ехидно улыбнулся, когда заметил обвинительный перст кюре, который был направлен в его сторону:
– У нас деловые отношения. И леди Тина пригласила меня к себе в гости. А вот для чего приехали вы, господин чиновник?
– Госпожа – моя коллега и старая знакомая! – отрезал Ален и взъярился: - И вообще, я не собираюсь отчитываться перед кем бы то ни было!
Чувствовалось, что мужчины увлеклись выяснением чистоты помыслов своих соперников и слабо реагировали на то, что происходило внизу, возле каменного причала. А там было на что посмотреть, благо, что света от костра было достаточно для того, чтобы увидеть, как причалила ещё одна лодка и несколько морских разбойников уверенными движениями волокут какого-то плюгавенького мужичонку. Судя по всему, у них накопилось несколько вопросов к гражданину. Наверняка сказать было сложно, но они довольно однозначно тряхнули его за шкирку. После чего мужик стал размахивать руками, как бы говоря, что они опоздали.
– Конкурирующая организация, точно вам говорю, - радостно протянул Седрик и ткнул локтем в бок господина секретаря.
Но тот только кинул взгляд, полный самодовольства и собственного превосходства на присутствующих тут мужчин, как бы намекая, что лично у него конкурентов здесь нет. Чем бы всё это закончилось – неизвестно, но тут произошло нечто вовсе уж невообразимое.
Впереди, плохо различимое в свете костра, показалось что-то непонятное и жуткое. Оно, помедлив мгновение, издало такой страшный стон, что даже привыкший ко многому капитан «Эхинании» с трудом сдержал вопль ужаса. Прямо впереди них, неподалёку от завопивших морских разбойников, показался сам Баал! Демон преисподней был точно таким, как его изображают на храмах, дабы стращать неискушённую публику. Он был огромен, словно буйвол, мощная шея, большая голова с крошечными, горящими злобой, глазами, голову украшали впечатляющих размеров серебристые рога.
Рядом с чудовищем показались два женских силуэта в струящихся одеждах. Морские разбойники были так напуганы зрелищем ожившего демона, что восприняли появление ундин довольно хладнокровно, разве что взвыли нечто нечленораздельное. Протяжный рёв чудовища повторился. Контрабандисты, только что азартно лупившие мужичка, были готовы броситься врассыпную, немного пометавшись по берегу, кинулись к тому месту, где оставили лодку, но там их ждало разочарование. Судя по воплям, которые донеслись до наших героев, лодка оказалась небрежно привязанной к пристани, поскольку сейчас вольно качалась на волнах неподалёку. Ещё немного, и прибой разобьёт её о каменный причал.
– Что же! Теперь им отступать некуда, позади море, а впереди – то чудище. Конечно, они могут выбрать смерть от рук ундин, что вряд ли, – пробормотал Ален дрожащим голосом. Казалось, только присутствие рядом этого заносчивого выскочки, лорда Гимбола, не даёт ему возможности завопить от страха почище того сброда.
Седрик, пережив первый неконтролируемый приступ паники, был готов дорого отдать свою жизнь, поэтому он повернулся с нехорошей ухмылкой к своим приятелям:
– Боюсь, что они найдут путь для отступления. Взобраться выше в гору и попробовать сбежать от того ужаса, что твориться внизу.