Исправляя ошибки
Шрифт:
— Знаешь, — сказал он, отлипнув, наконец, от выпивки, — эти ублюдки расстреляли Тэмма, взорвали истребитель Араны, уничтожили «Тысячелетний сокол», убили Чуи… ходят слухи, будто Джесс изнасиловали прежде, чем расправиться с ней. Одни говорят, что это были пьяные штурмовики — десятки солдат, желавших повеселиться; а другие — что сам Терекс, чтоб ему вечно вариться в желудке у сарлакка! Ты будешь там, на Набу, так отомсти! За каждого из них.
Финн тяжело сглотнул, поймав себя на мысли, что впервые видит друга таким — опьяневшим и возбужденным, с горящими ненавистью глазами и зло подрагивающей нижней губой. Даже собственные
По залпом прикончил остатки пива, еще сохранившиеся на дне.
Финн задумчиво произнес:
— Я видел Терекса только один раз и мало знаю о нем, но мой приятель… — юноша вздрогнул, снова вспомнив единственного друга FN-2003. — Он говорил, что капитан разведки — славный малый. Не то, что надутый спесивый дурак Хакс. Тот самый, что командовал «Финализатором», когда мы…
Не закончив, Финн пригубил свою кружку.
— Я слышал о Хаксе, — прошипел По. — Говорят, он из тех благородных офицеров новой Империи, которые не привыкли пачкать свои белые ручки. Тогда, на «Финализаторе» заплечных дел мастера как-то раз воочию показали мне приказ о моей ликвидации, подписанный генералом. Представляешь? — Пилот горько усмехнулся; его голос все ощутимее наполнялся желчью. — Такая ровная, аккуратная закорючка с изящным завитком, вот так…
Он принялся размахивать рукой в воздухе, изображая подпись Армитиджа Хакса. Потом, наклонившись ближе к Финну, пробормотал:
— А тебе известно, что его папаша дослужился до чина капитана, подтирая сопли малолетним курсантам в военной академии? Что во время Гражданской войны он трусливо отсиживался на Арканисе?
— Правда? — выпалил Финн, едва не подавившись пивом.
— Правда. И сынок у него точно такой же. Ни разу не бывал в настоящем сражении, научившись только вылизывать зад своему Верховному лидеру и орать лозунги перед толпой штурмовиков.
Друзья расхохотались, хотя ни один не чувствовал особого веселья.
Финн, у которого голова также начинала понемногу шуметь от алкоголя, наконец, решил, что ему стоит включиться в активную игру.
— А про капитана Фазму ты слыхал? — спросил он, похабно скаля зубы.
По уже доводилось слышать, что капитан прежде была непосредственной начальницей FN-2187.
— Все в нашем корпусе были в курсе, что она легла под Хакса, чтобы получить свой пост.
Это была старая грязная сплетня, которую Финн в ином состоянии и при других обстоятельствах постеснялся бы повторить. Якобы, «Старкиллер» являлся общим детищем этой парочки. Старшие бойцы поговаривали, что строительство станции было для Хакса прекрасным поводом, чтобы держаться подальше от начальства и таким образом скрыть свой недозволенный служебный романчик. Вот только Рен, некстати появившийся на «Финализаторе» и заставивший генерала гоняться за картой, которую сам Армитидж в гробу видал, испортил все. Не потому ли генерал невзлюбил рыцаря с первого дня?
По весело кивал головой и хохотал до слез, рассуждая о том, как, должно быть, нелепо смотрелись вместе эти двое: чопорной генерал рядом с боевитой, мужиковатой командиршей штурмовиков. Именно эта тема долгое время являлась буквально притчей во языцех среди солдат «Финализатора».
Финн как раз распинался о том, что Фазма, вероятно, даже в постели не снимает шлем (еще одна довольно избитая сальная шуточка
— Послушай, — сказал он, — может, ты все-таки расскажешь мне, что произошло у вас с Полой?
Вопрос этот он давно собирался, однако доселе, на трезвую голову, почему-то не решался задать своему другу, предвидя, что тот едва ли обрадуется.
Финн помолчал немного, собираясь с духом, чтобы сообщить то, что ему следовало, по большому счету, рассказать еще на Корусанте; однако раньше ему не достало мужества сделать признание, после которого Дэмерон по многим причинам имел полное право от него отвернуться.
Но больше скрывать нет смысла, решил юноша. А тем более после того, как По во всеуслышание заявил о своем к нему доверии, Финн не должен был подводить товарища.
Он предпочел зайти издалека:
— Ты же знаешь, дружище, кто я.
— В каком это смысле? — усмехнулся коммандер.
Парню, однако, было не до смеха.
— В том смысле, что у меня нет ни имени, ни специальности, ни работы, ни денег… Я теперь вроде как почетный предатель: штурмовик, дезертировавший со штабного корабля Первого Ордена. А Пола… то есть, леди Антиллес (ты ведь уже догадался о настоящем ее имени), она — девушка из королевского дома.
— Которого, как и их планеты, уже не существует больше тридцати лет, — По снисходительно покачал головой, как бы говоря: «Нет, малыш, твоя уловка не сработала». — Почему бы тебе просто не рассказать, в чем дело?
«Или действительно считаешь, будто я поверю, что ты озаботился социальными различиями только после нескольких месяцев пламенного романа с одной из тех девушек, о которых вообще-то такие, как я или ты, обычно даже мечтать не смеют?»
Финн на секунду спрятал лицо — трудно сказать, какой смысл таил этот жест в большей степени. Был ли он неосознанным проявлением стыда, досады или отчаяния.
— Это я выдал Бена Соло властям, — выдавил он.
По коротко хохотнул, поначалу не поверив его признанию. Для собственного спокойствия он тотчас рассудил, что это всего-навсего пьяный бред.
— Я не шучу! — с обидой выпалил юноша. — Вот послушай-ка…
И он принялся со всей обстоятельностью, на какую еще оставался способен, рассказывать о своем разговоре с Чалой.
К концу повествования взгляд Дэмерона стал более осмысленным и серьезным, как будто молодой человек протрезвел раньше срока. Теперь он смотрел на Финна так, словно видел его впервые. Он мало знал связистку Орнулу, та практически безвылазно сидела в штабе на Корусанте, тогда как сам коммандер нигде не задерживался надолго, — но ведь Финна-то он знал (во всяком случае, прежде полагал, что знает) достаточно хорошо, и никак не ожидал от него такого подвоха.
— А потом, — продолжал тот, стараясь не замечать на себе этого взгляда, от которого душу охватывало жутью, — Чала снова явилась ко мне. Стала намекать, чтобы я не рассказывал Иматту о том, что произошло. Переживала, дрянь, за свое место под боком у Леи… Я поначалу повелся. Женщины… ты же знаешь, им трудно отказывать. Но когда я услышал об аресте генерала… веришь, По, я сразу все понял. Я готов был придушить гадину! Не из-за Рена — на него мне плевать, — а из-за Леи. И еще потому, что эта Чала так легко и нахально обвела меня вокруг пальца…