Испытание адом
Шрифт:
– Я тоже надеюсь, – откликнулся вице-адмирал с широкой улыбкой, – а напрасны мои надежды или нет, мы выясним примерно через три стандартные недели.
ГЛАВА 31
– Ну вот, мы и собрались… наконец.
Граф Белой Гавани чувствовал, что в его словах звучит раздражение, но справиться с собой не мог. Два месяца, отведенные Капарелли на ожидание супердредноутов с Мантикоры, растянулись до пяти, в результате чего сбор Восьмого флота завершился на пятнадцать месяцев позже первоначально намеченного срока. Точнее, завершится, если последние два супердредноута Королевского флота прибудут, как ожидается, послезавтра. И не завершился бы даже в этот срок, не согласись Грейсон заменить три так и не дошедших до Ельцина мантикорских
Он перевел взгляд на схему флота, подсознательно выделяя изображения кораблей ГКФ. Грейсонские специалисты работали как демоны, чтобы «Харрингтон» сошла со стапелей вовремя. Неполадки с бета-узлами заставили их снять соответствующие запчасти с другого строившегося супердредноута, но они успели к сроку… и леди Алисон, чья беременность была уже заметной, нажала кнопку и взорвала прикрепленную к носу корабля бутылку шампанского ровно в первую годовщину, минута в минуту, ужасного сообщения о казни своей дочери.
«Символика в имени корабля и дате спуска очевидна для всех, – мрачно размышлял Белая Гавань, – и уж во всяком случае для меня. И для Иуды Янакова, избравшего „Хонор Харрингтон“ своим флагманским кораблем. Признаюсь, я рад, что „Хонор“ снова служит под моим началом, и мне не терпится увидеть, как она проявит себя в бою».
При этой мысли уголки его губ дернулись, однако он тут же согнал с лица намек на улыбку. Вряд ли кто-нибудь из его офицеров это заметил. Все они сидели, опустив глаза.
«Похоже, я позволил своему раздражению проявиться слишком заметно, – сделал вывод адмирал. – А сказать точнее, вел себя, точно сфинксианская гексапума, у которой разболелся клык. Да, наверное, так оно и было».
– Ну что ж, леди и джентльмены, – сказал, он вслух, постаравшись придать голосу непринужденность, – говорят, лучше поздно, чем никогда, – и мне кажется, это старое присловье справедливо и по отношению к нам. Дженни, как дела на Барнетте?
– Сэр, согласно последнему, недельной давности, донесению разведки, перемен нет.
Дженифер О'Брайен, разведчик из штаба адмирала Александера, рыжеволосая и голубоглазая, была уроженкой Мантикоры и реципиентом пролонга в третьем поколении. В свои тридцать один год старший лейтенант О'Брайен благодаря пролонгу выглядела семнадцатилетней девчушкой, но, несмотря на внешность, молодость и относительно невысокое звание, Белая Гавань затребовал ее в свой штаб специальным запросом. Еще перед первым сражением при Сибринге младший лейтенант О'Брайен резко разошлась во мнении с тогдашним начальником разведки адмирала Александера. Вышло так, что права оказалась она, но, поскольку во внимание были приняты соображения ее начальника, Томас Тейсман чувствительно потрепал посланное графом Белой Гавани на захват Сибринга оперативное соединение и вынудил его к постыдному отступлению. Винить старого разведчика граф не стал – он и сам сделал те же выводы, основываясь на тех же данных, – но оба они запомнили: юная О'Брайен заметила то, что проглядели два космических волка. И не только заметила, но дерзнула отстаивать свою позицию, возражая не только непосредственному начальнику, но и самому командующему.
– Прогоните для нас еще разок эти цифры, – попросил он, и пальцы Дженни забегали по клавиатуре.
– Итак, согласно нашей информации, на настоящий момент в системе Барнетта находится двадцать шесть кораблей стены, двадцать восемь линкоров, двадцать линейных крейсеров, от тридцати до сорока тяжелых крейсеров, от тридцати пяти до сорока легких и минимум четыре десятка эсминцев. Насчет ЛАКов никаких сведений нет, но мы знаем, что Энки и база Дю Квесин были хорошо укреплены еще до войны, и должны предположить, что для усиления орбитальной обороны они используют автономные ракетные платформы. Иными словами, мы должны предположить наличие у них примерно ста девяноста боевых единиц, способных перемещаться в гиперпространстве, и огневых средств, размещенных стационарно, на малых судах или автономных платформах, чья совокупная мощь в шесть или семь раз превосходит
Белая Гавань хмыкнул. Доводы Дженни звучали убедительно, но граф все равно повернулся к начальнику штаба.
– Что скажете, Алисон?
– Я согласна с Дженни, – не раздумывая, ответила капитан второго ранга леди Алисон Гранстон-Хенли. – Все наши источники подтверждают, что МакКвин, возглавив военное ведомство, повела дела совершенно по-новому, и ей ли не знать, что Тейсман – один из лучших флотоводцев. Эстер – не Кляйн и не станет повторять его ошибок. Она наверняка сделала все возможное, чтобы обеспечить Тейсмана стационарными средствами, ибо в противном случае мы увидели бы усиление мобильной компоненты обороны. Причем усиление за счет тяжелых кораблей. Ну а если бы она не собиралась по-настоящему защищать систему, Тейсман не получил бы и того, что имеет: зачем терять корабли попусту?
Белая Гавань медленно кивнул и, оглядев собравшихся офицеров, увидел на лицах большинства несомненное согласие. Но коммандер Йеренский, астрогатор, командированный из Королевского флота, похоже, испытывал некоторые сомнения. И, похоже, их разделял коммандер Янаков, грейсонский баталер.
– Ваше мнение, Трев? – обратился граф к своему оперативнику, коммандеру Эревонского флота Тревору Хаггерстону.
Грузный здоровяк почесал бровь, пожал плечами и, криво усмехнувшись, сказал:
– По моему мнению, Дженни и капитан Алисон правы. На сбор Восьмого флота у нас ушло бог знает сколько времени. МакКвин не может исключить возможность того, что мы привлечем к атаке на Барнетт и несколько подразделений Третьего флота. И хотя Тейсман имеет пятьдесят четыре корабля против наших сорока девяти, двадцать восемь из них – это линкоры. Таким образом, наше превосходство в общем тоннаже, за изъятием линейных крейсеров, составляет пятнадцать процентов, а в тоннаже кораблей стены – сорок семь процентов. Более того, привлечение нами оперативных соединений Третьего флота способно увеличить эту цифру вдвое, чего МакКвин и Тейсман не могут не знать.
Если, зная это, Эстер МакКвин не выводит с Барнетта корабли и даже не заменяет дредноуты линкорами, которые не так жалко терять, значит, она надеется, что стационарные средства способны обеспечить надежную оборону системы.
– Прошу прощения, – встрял коммандер Янаков, – но это возможно лишь в том случае, если у МакКвин развязаны руки и ей в своих действиях не приходится оглядываться на политическое руководство.
Русоволосому офицеру минул тридцать один год, он относился к первому поколению грейсонцев, прошедшему пролонг – сразу после присоединения Протектората к Альянсу. Состоявший в родстве с адмиралом Янаковым, коммандер отличался примечательной красотой, а его карие, с золотистыми крапинками глаза разили всех встреченных женщин во всех флотах Альянса – без пощады и наповал.
– Полагаю, коммандер, – спокойно отозвалась О'Брайен, – нам следует предположить, что дело обстоит именно так.
Она, во всяком случае внешне, оставалась равнодушной к чарам грейсонца, который, впрочем, не вполне осознавал степень собственной привлекательности.
– Я понимаю, что анализ происходящего подводит к такому заключению, – невозмутимо сказал Янаков, – и готов признать этот анализ вполне корректным. Да что там, я почти уверен в его корректности! Но мы не должны упускать из виду и иные возможности. Предоставление адмиралу МакКвин права вести военные действия без оглядки на политическое руководство является столь радикальным отступлением от основных принципов управления, принятых в Народной Республике, что в это трудно поверить. Конечно, порой происходят и совершенно невероятные перемены, однако, рассчитывая на них, следует проявлять осторожность.