Испытание адом
Шрифт:
Первое же попадание разметало главный радар управления огнем базы «Харон»: на его месте вздулся огненный шар, во всех зданиях в радиусе километра повылетали стекла. Вторая ракета разнесла в клочья еще один радар, третья уничтожила первую ракетную батарею ПВО, следующая покончила со второй батареей. К тому времени, когда ошеломленная Штайнер вскочила на ноги, еще шесть ракет находились в полете, устремляясь вдоль лазерных лучей к намеченным целям.
Когда люди, сидевшие у иллюминаторов, увидели внизу пламя взрывов, десантный отсек разразился торжествующим ревом, но Хонор некогда было отвлекаться. Она полностью сосредоточилась на своей задаче и теперь составляла единое
– Выделяю готовые к взлету суда!
– Вас поняла!
Хонор задала увеличение изображения и увидела группу ботов с подвешенными под фюзеляжами ракетами. Это были единственные вооруженные суда на площадке, и они не предназначались для воздушного боя. Их оснастили на тот случай, если заключенные какого-нибудь лагеря спятят, взбунтуются и захватят шаттл с провиантом. Возможность возникновения ситуации, складывавшейся прямо сейчас, основателям лагеря просто не приходила в голову, однако один пилот, сообразивший, что к чему, уже бежал к этим ботам, намереваясь поднять один из них в воздух и навязать нападавшим сражение.
Он опоздал: атакующие уже вышли на дистанцию прицельного бомбометания.
Гражданка майор Штайнер, не веря своим глазам, смотрела на сеявшего смерть и разрушение чужака.
«Это не Жарден, – ошалело произнесла она про себя. – Это вообще не грузовик. Чертов штурмовой шаттл, вот что это такое! Откуда вообще взялась здесь такая хрень?»
Ответа у нее не было, однако она собственными глазами видела, как штурмовик с опознавательными знаками БГБ на борту обстреливает взлетное поле. Да, Жарденом тут и не пахло, но корабль-то был свой… и все происходящее казалось бессмысленным кошмаром. Боже правый, что же случилось?
Бог, однако, молчал. А майора Штайнер, которая своими глазами видела, как спятивший штурмовик накрыл бомбами единственные на всей планете вооруженные корабли, взрывной волной швырнуло на пол диспетчерской башни.
Аккуратный строй ботов накрыло бомбовым ковром. Хонор сбросила не осколочные бомбы, предназначавшиеся для уничтожения живой силы, а кассеты с мощными, рассчитанными на разрушение наземной боевой техники «драконьими зубами». Сотни бомбочек, каждая не больше бейсбольного мяча, дождем обрушились на ровные ряды легких судов, разом сдетонировали, и по полю пронеслась всепожирающая волна яростного белого пламени. Когда она добралась до водородных топливных баков, белый огненный вал расцветился ярко-голубыми протуберанцами. Корпуса разметало и искорежило, словно игрушки, разбросанные и растоптанные расшалившимся капризным ребенком.
– Садимся, Скотти! – спокойно скомандовала она и включила коммуникатор. – Волчонок, это Большой Злой Волк. Мы на базе.
– Что ты сказал? – переспросил гражданин лейтенант-коммандер Проксмир, непонимающе уставившись на офицера связи.
– Сэр, лагерь «Харон» подвергся нападению! – повторил гражданин лейтенант Агард.
Не будь его голос столь растерянным и испуганным, лейтенант-коммандер мог бы предположить, что связист сморозил идиотскую шутку. Однако если это не шутка… то что, черт возьми, случилось? Кто мог напасть на базу? У заключенных нет для этого никакой возможности, а внешний враг должен был сначала с боем прорваться сквозь орбитальные защитные рубежи!
И наконец, если кто-то, кто бы он ни был, и вправду напал на базу, то
Лейтенант-коммандер потер губу в напряженном раздумье. Во всей системе Цербера его должность считалась едва ли не самой скучной синекурой: он отвечал за связь в чрезвычайных ситуациях. Именно через него в случае экстренной необходимости Аид мог связаться с внешним миром. Разумно рассудив, что кто-то должен исполнять и такую работу, Проксмир не жаловался, когда после четырех с лишним лет службы в качестве дипломатического курьера его засунули в эту дыру. Скука скукой, зато перенапрягаться здесь не приходилось, а через восемь стандартных месяцев (об этом он напоминал себе каждое утро) срок его пребывания в системе Цербер закончится навсегда.
Сейчас его заботили другие проблемы. Подчиненный ему курьер массой сорок тысяч тонн представлял собой одну из самых быстроходных моделей космических судов, но он состоял в основном из парусов Варшавской и комплекта импеллеров военного образца. Быстроходность достигалась за счет уменьшения тоннажа, и жизненное пространство для размещения экипажа из тридцати человек было сведено к минимуму. Чтобы скученность и теснота не сводили людей с ума, половина экипажа постоянно находилась на Стиксе. Разумеется, это противоречило куче инструкций, правил и предписаний, но командир базы не возражал, а сам Проксмир не видел в излишнем формализме смысла. Вздумай руководство «Харона» отправить срочную депешу, он без труда поднял бы отдыхавших членов команды на орбиту, но за все время службы лейтенант-коммандера на Цербере такой надобности не возникло.
Сейчас Проксмир проклинал собственное благодушие, однако понимал, что ни в чем не виноват. Никто никогда не угрожал Аиду. Черт, даже координаты этой планеты не были известны никому, кроме Бюро госбезопасности! Неужели он должен был подвергать людей ненужным лишениям только ради соблюдения дурацких инструкций?
Впрочем, как оказалось, не таких уж дурацких. Внизу творилось что-то невообразимое, на борту находилась лишь половина экипажа, а от гражданина бригадира Трека никаких указаний не поступало.
– Запустить импеллеры! – хрипло приказал лейтенант-коммандер.
– Есть, сэр!
Кивнув, Проксмир снова уставился на дисплей. Для полного разогрева узлов кораблю требовалось почти сорок минут, и он отчаянно надеялся, что к тому времени, когда он будет готов к полету, ситуация внизу прояснится и ему вовсе не потребуется никуда лететь.
Как только Скотти Тремэйн посадил шаттл, тяжелые импульсные пушки обеих верхних башен, к которым присоединилось и нижняя, принялись поливать поле огнем, разнося вдребезги находящиеся поблизости наземные транспортные средства. Потом распахнулись десантные люки, и три сотни вооруженных до зубов и тщательно проинструктированных мужчин и женщин приступили к выполнению плана. Разделившись на три отряда, они, подобно духам мщения, исчезли в дыму и пламени.
– Десант высажен! – доложил Харкнесс – Люки задраены!
– Вас понял, – отозвался Тремэйн, и штурмовик с ревом взмыл в воздух. Все средства ПВО базы были подавлены, однако наземные боевые машины еще уцелели, и Скотти завис над полем в позиции, позволявшей пресечь любую попытку гарнизона пустить их в ход.
– Вперед! Вперед! Вперед! – зычно ревел Хесус Рамирес.
Его отряду отводилась решающая роль. МакКеон возглавил группу, задачей которой являлся захват боевых машин и арсенала, группа Анри должна была занять позиции по периметру взлетного поля, и обе задачи были более чем серьезными. Однако отряд Рамиреса рвался вперед сквозь хаос взрывов и зажженных коммодором Харрингтон пожаров, ибо одно-единственное укрепленное сооружение Хонор намеренно оставила нетронутым, и его следовало захватить неповрежденным.