Испытание адом
Шрифт:
Похоже, Госбезопасность рассматривала узников Ада, в первую очередь политических, как своего рода резерв рабочей силы. Даже в передовых, индустриально развитых мирах, к каковым Народная Республика отнюдь не принадлежала, сохранялись виды деятельности, заниматься которыми было, мягко говоря, неприятно, а то и просто опасно. Кроме того, Госбезопасность осуществляла ряд секретных проектов, для которых разумно было привлекать исполнителей, не имеющих возможности этот секрет разгласить. Многие заключенные обладали знаниями и навыками, которых недоставало «вольному» персоналу. Здесь же формировались и строительные бригады, сооружавшие базы Народного флота в наиболее негостеприимных мирах. По завершении строительства работников возвращали в Ад.
Из всего этого следовало, что в последнее время транспорты БГБ, в
Если планета в целом оправдывала свое название, то база «Харон» была оборудована со всем возможным комфортом, а остров Стикс по климатическим условиям мог считаться курортом. Это не удивляло: имея в своем распоряжении целую планету, всегда можно найти на ней несколько приятных местечек, и было бы странно, не подбери «черноногие» для собственных нужд лучшее из лучшего.
Кроме того, хмуро размышляла Хонор, эта планета принадлежит БГБ, и костоломы из ведомства Сен-Жюста чувствуют себя здесь в полной безопасности. Пожалуй, разведка Королевского флота недопонимала, какое значение имеет для БГБ наличие скрытого от всех прочного, надежного тыла. Пусть планета и на отшибе, пусть сюда месяцами никто не прилетает, но все в Госбезопасности знают о существовании этого гостеприимного прибежища. Чего-то вроде космически-гигантской бандитской «малины».
Хмыкнув при этой мысли, Хонор тут же выбросила ее из головы как не относящуюся к делу и задумалась о конкретной проблеме. Со времени ее появления в «Геенне» продовольственные шаттлы прилетали уже трижды, но необходимых условий для выполнения плана ни разу не возникло, и она вынуждена была признаться себе в том, что это начинает ее нервировать. Хорошо еще, что доставляемых хевами продуктов с избытком хватало как на «законное» население «Геенны», так и на беглецов. «Черноногие», если не считать проводившейся два раза в год общей переписи, не утруждали себя подсчетом едоков, а поскольку со времени последней переписи около дюжины заключенных штрафного лагеря умерли естественной смертью, нехватки продовольствия не наблюдалось.
Стоило отметить, что хевы (если, конечно, не урезали рацион в наказание) снабжали заключенных вполне сносно, благо им это почти ничего не стоило. Простая, но здоровая пища поставлялась в количестве, вполне достаточном для поддержания жизни и работоспособности. Хонор уже почти восстановила свой прежний вес, да и короткий ежик на голове превратился в кудрявую шапочку. Без соответствующей клинической аппаратуры Фриц Монтойя ничего не мог поделать с ее ампутированной рукой, ослепшим искусственным глазом или омертвевшими лицевыми нервами, однако теми лечебными результатами, каких ему удалось добиться в столь сложной обстановке, врач искренне гордился. Хонор расстраивало то, что отсутствие одной руки затрудняло для нее выполнение привычных физических упражнений, однако она признавала, что у Фрица есть все основания для гордости.
Снова поймав себя на блуждании мыслей, Хонор решила, что Алистер был не единственным в их компании, кто слишком засиделся в гостях.
Удерживая Нимица на локтевом сгибе здоровой руки, она встала и улыбнулась собеседникам:
– Как бы то ни было, до прилета следующего шаттла с провиантом мы ничего сделать не сможем. А сейчас мне, пожалуй, стоит немного поспать. Встретимся за завтраком.
– До завтра, – отозвался Рамирес.
Они с Бенсон встали, прощаясь. Хонор кивнула, пожелала им доброй ночи, открыла дверь и вышла в наполненную жужжанием насекомых тьму.
ГЛАВА 23
– Коммодор Харрингтон! Коммодор Харрингтон!
Хонор быстро обернулась. Отсутствие руки делало недоступной для нее большую часть работ, необходимых для поддержания жизни в маленькой общине «Геенны», однако она с удивлением обнаружила, что ее здоровый глаз очень остро и тонко различает цвета. Впрочем до прибытия на Ад у нее не было случая обратить особое внимание на это свое умение. Обнаружив в себе новую способность, она стала помогать Анри Десуи и его помощникам в их опытах с предназначавшимися для тканей красителями. Как старший
– Да? – спросила она и услышала глухой удар: Лафолле, неотлучно присматривавший за своим землевладельцем, спрыгнул с дерева.
– Коммодор Рамирес… сказал, чтобы вы поспешили, мэм! – выдохнула запыхавшаяся после пробежки под жарким полуденным солнцем посланница. – Он велел передать… передать… что «бабушка» на связи.
Хонор резко развернулась; ее зрячий глаз встретился с глазами Лафолле, и она почувствовала охватившее телохранителя возбуждение. После секундного обмена взглядами он отстегнул от пояса портативный коммуникатор и протянул землевладельцу. Взяв в руки маленькую коробочку, Хонор набрала воздуху и нажала кнопку. Это был один из спецкоммуникаторов БГБ: умельцы Хонор настроили его на редко используемую волну, однако кодировать сигнал не стали – по той простой причине, что радист «Харона», поймай он случайный обрывок ничего не значащего разговора открытым текстом, вряд ли обратит на это внимание. И совсем иначе среагирует на обмен информацией на секретной волне Госбезопасности, который кому-то зачем-то потребовалось зашифровать. Правда, вести долгие разговоры Хонор все равно не собиралась.
– «Волк», – спокойно произнесла она в коммуникатор. – Повторяю, «Волк».
– Принято «Волк», – отозвалась спустя мгновение Сара Дюшен. – Повторяю, «Волк» принято.
Свирепо ощерив зубы правой половинкой рта, Хонор бросила коммуникатор Лафолле, поспешно посадила Нимица в переноску и побежала к главному лагерю изо всех сил.
Заходя на взлетно-посадочную площадку – единственный просвет в сплошном ковре грубой меч-травы, не считая самого поселения осужденных, легко различимого даже с высоты четырех-пяти километров, – гражданин лейтенант Ален Жарден от души зевнул. Начав сбрасывать скорость, он оглянулся через плечо и сообщил усталому экипажу из трех человек:
– Приближаемся к «Геенне». Гиринг, тебе опять наверх.
– Есть, есть! – проворчал гражданин капрал Гиринг. Поднявшись в огневую рубку, он для проверки тронул джойстик тяжелого трехствольника. Орудийная башня плавно повернулась, и в наушниках Жардена послышался голос капрала:
– Докладывает огневой отсек. Башня проверена. Питание подключено. Орудие готово к бою.
– Доклад принят. Готовность орудия подтверждаю, – четко подтвердил лейтенант.
Даже будучи совершенно вымотанным, гражданин лейтенант твердо придерживался буквы устава и требовал того же от подчиненных. Это, резко выделявшее его среди прочих пилотов, пристрастие к дисциплине сделало лейтенанта крайне непопулярным в среде летных экипажей, однако он находился в Аду всего девять месяцев и еще не был поражен вирусом равнодушия и беспечности, одолевшим многих его товарищей. Жарден подозревал, что как раз по этой причине гражданин бригадир Трека старался командировать в «Геенну» именно его: если от кого-то на планете и можно было ждать неприятностей, то только от этих смутьянов.
Впрочем, напомнил себе Жарден, едва ли они позволят себе такую глупость, как бунт или нападение на шаттл. Им ведь прекрасно известно, что единственным результатом этого безумия станет мучительная смерть от голода. Наверное, ребята, прослужившие на планете подольше, в чем-то правы: стоит ли изнурять рядовых и старшин, требуя скрупулезного следования инструкциям, если опасность фактически сведена к нулю? Но что поделать, если дисциплина, черт бы ее побрал, у него в крови и он не способен ни при каких обстоятельствах пренебречь ни единым пунктом устава?