Испытание правдой

Кеннеди Дуглас

— Изменять регулярно? — удивилась я.

— Все мужчины изменяют.

— А ваш муж?

— Нет, Джордж был даже на это неспособен.

— Вы как будто разочарованы.

— Небольшая драма никогда не помешает отношениям. Но Джордж не дотягивал до драмы. По сути, Джордж не делал ничего, что выходило бы за рамки нормы.

— Как и Дэн.

— Откуда в тебе такая уверенность?

— Я его хорошо знаю. И даже если бы он захотел обмануть меня, не стал бы…

— Почему же?

— Потому что, как и большинство студентов-медиков, он слишком занят… вот уже четыре года.

Хотя я знала, что могу довериться Эстель, я

решила больше не грузить ее своими личными проблемами. Не хотелось выставлять себя нытиком, к тому же мое новоанглийское воспитание не позволяло слишком уж распространяться о личном. Да собственно, ничего ужасного в моей семейной жизни не было. И хотя жили мы в стесненных условиях, счастье было уже в том, что нам удалось выбраться из этого дрянного мотеля, так что никто из нас не жаловался на бытовые неудобства. Наоборот, каждый раз, встречая в городе Билли, я не уставала говорить ему, как мы довольны его работой и всем, что он сделал для нас. И сам он так беспокоился о том, чтобы у нас все было хорошо, что часто приходил к нам домой с инструментами, спрашивая, не надо ли чего починить.

— Мне кажется, этот парень влюблен в тебя, — сказал мне Дэн однажды вечером.

— О, я тебя умоляю.

— Ты обрати внимание, как он смотрит на тебя.

— В этом нет ничего плохого… если только ты не ревнуешь, конечно.

— Это шутка?

— Да, Дэн. Разумеется,это шутка.

Я поспешила сменить тему, поскольку частью моей новой домашней стратегии было избежание возможных конфликтов. Десять месяцев и три дня — такова была продолжительность нашего заточения в Пелхэме. Время пройдет незаметно, убеждала я себя.

— Есть только один способ выжить здесь, — сказала Эстель как-то утром. — Почаще выезжай куда-нибудь.

Но поскольку мы до сих пор считали себя «только что приехавшими» в Пелхэм, я не могла себе позволить долгие отлучки. Так что повседневная рутина стала моей жизнью. Я вставала вместе с Джеффом в шесть утра и готовила завтрак. Дэн уходил на работу в половине восьмого. Я занималась домашними делами, а в назначенный час везла Джеффа в дом Бэбс. После этого перекусывала булочкой с кофе в «Мисс Пелхэм» и шла в библиотеку. В два пополудни мой рабочий день заканчивался. Я забирала Джеффа, усаживала его в машину и ехала в Бриджтон, в супермаркет «Стоп-эн-Шоп», где покупала все, чего не было в гастрономе «Миллерз», но приходилось следить за тем, чтобы каждую неделю делать покупки в «Миллерз» минимум на пять долларов, иначе можно было лишиться статуса постоянного покупателя (утренние газеты и сигареты не в счет). В те дни, когда мне не нужно было ехать в супермаркет и если не было дождя, мы с Джеффом отправлялись на озеро Себаго, гуляли вдоль берега, и я не уставала восхищаться красотой и бесконечностью этого чуда природы.

После прогулки пора было возвращаться домой, кормить Джеффа. Потом я принималась готовить ужин и доделывала другие домашние дела. Дэн приходил с работы около шести, хотя случалось, что и позже, если был вызов на дом или ему нужно было навестить пациента в госпитале Бриджтона. Дэн обожал спагетти и лазанью, так что я старалась угодить ему, хотя три дня в неделю мы ели и бараньи отбивные, и омлет, и мясной рулет.

Мы всегда старались ужинать с вином — правда, Дэн ограничивался одним или двумя бокалами. По вечерам он теперь корпел над толстыми увесистыми учебниками по ортопедии, поскольку мой муж вдруг решил стать «костоправом» и по окончании стажировки в Пелхэме поступить в резидентуру [24] по ортопедии.

24

Резидентура —

в США последипломная больничная подготовка врачей, предусматривающая специализацию в течение одного года интерном и в течение 3–5 лет резидентом.

Я узнала об этом решении Дэна случайно, когда однажды утром в библиотеку заглянул Том Киллиан, местный почтальон, узнать, нет ли новых романов про Хорнблауэра [25] . Он мимоходом обмолвился о том, что Дэн, должно быть, занят очень серьезным чтением, поскольку только что доставил ему в кабинет две большие коробки с книгами. Когда в тот день я вернулась домой, книги уже были сложены у кресла-качалки в гостиной, где Дэн обычно сидел по вечерам. Вечером, за ужином, я сказала:

25

Горацио Хорнблауэр — вымышленный персонаж, офицер Королевского британского флота в период наполеоновских войн, созданный писателем С. Форестером, впоследствии герой фильма и телесериала.

— Как много книг…

— Да, решил долбить ортопедию, — ответил он.

— Это каламбур?

— Да, и неслучайный.

— Значит, ты решил стать ортопедом?

— Всерьез подумываю об этом.

— Очевидно, что ты не просто подумываешь об этом, раз заказал столько учебников. Они, должно быть, стоят кучу денег.

— Двести двенадцать долларов, включая почтовые расходы. Ты видишь в этом какую-то проблему?

— Конечно нет. А что случилось с педиатрией?

— Я не отказываюсь от педиатрии…

— Но раз ты потратил целое состояние на учебники по ортопедии…

— Ну, хорошо, допустим, мне следовало обсудить это с тобой. Извини. Просто… я подумал, ты будешь разочарована моим внезапным решением.

— Я удивлена, не более того. То есть… я хочу сказать, ортопедия — это ведь темный лес.

— Именно это мне в ней и нравится, и еще перспектива для хирурга. В ближайшие десять — пятнадцать лет здесь стоит ожидать гигантских прорывов — трансплантация конечностей, искусственные суставы…

— Все равно для меня это темный лес.

— Это интересное дело… и, возможно, станет очень прибыльным.

— Прибыльным? — повторила я с нескрываемым удивлением. — С каких это пор ты стал интересоваться прибыльностью?

— А ты что, вот так хочешь жить до конца своих дней? — спросил он, обводя рукой наши хоромы.

— Но мы не будем вечно жить в таких условиях. Это временный вариант…

— Я знаю, что это временно, знаю, что, как только мы переедем в дом Бланда, все наладится. Но я все равно не хочу в тридцать пять лет содержать семью на восемь тысяч в год.

— Но ты можешь стать очень успешным — и очень хорошим — педиатром…

— И до пенсии лечить ветрянку, диатез и тонзиллиты? Где здесь перспектива?

— Просто жаль, что ты никогда не рассказывал мне о своих планах.

— Хорошо, Ханна. Я все понял. Такого больше не повторится.

Что еще я могла сказать, кроме как «Хорошо, пусть будет по-твоему», вновь недоумевая, почему Дэн всегда так скрытен, почему он принимает решения самостоятельно и отказывается вовлечь меня в этот процесс. Но мне не хотелось углубляться в эту тему, и я решила принять его извинения и отпустить в ночные бдения в обнимку с учебниками по ортопедии.