Испытание правдой
Шрифт:
Так что пять дней в неделю, после ужина, Дэн устраивался в своем кресле и погружался в книги, аккуратно конспектируя в блокнот. Квартира была настолько мала, что я могла только читать во время его занятий, хотя все-таки выпросила час раз в неделю на совместные просмотры сериала «Хохмы Роуэна и Мартина». А в остальное время я штудировала романы и уже в половине одиннадцатого ложилась спать.
Так тянулись день за днем, и в моей жизни ничего не менялось. Дэн часто работал по субботам утром, но по воскресеньям мы всегда старались отправляться куда-нибудь на прогулку. Нас никогда не приглашали в гости, да, собственно, из молодых пар с детьми были только медсестра Басс с мужем, но они смотрели на нас как на университетских умников, с которыми у
Тем временем мой отец снова стал героем новостей. Канал Эй-би-си транслировал его интервью, в котором он жестко осуждал присуждение Нобелевской премии мира Генри Киссинджеру совместно с Ле Дык Тхо за заслуги в прекращении огня во Вьетнаме. Это было «прекращение огня», как подчеркнул отец своей фирменной интонацией разгневанного аристократа, которое так до сих пор и не вступило в силу.
Я позвонила отцу спустя несколько дней. Он, как всегда, был весь в делах. У него не было времени на долгие разговоры, он торопился на лекцию, но обрадовался тому, что я видела его выступление на телевидении, после которого, в чем он теперь не сомневался, его имя возглавило список врагов Никсона. Он спросил, прочитала ли я его статью в «Харперз» — «Деньги на динамит», про махинации, связанные с вручением Киссинджеру Нобелевской премии. И как дела в Пелхэме? Как растет его внук? Получив ответы на все вопросы, он сообщил, что ему пора бежать, позвонит через пару дней и надеется, что мне есть чем заняться.
Что ж, по моим подсчетам, я прочитывала по пять книг в неделю, и в этом смысле мне действительно было чем заняться. На работе все шло своим чередом, без потрясений. Разнообразие вносил лишь привычный треп с Эстель. У Джеффа постепенно наладился сон. Мы с Дэном по-прежнему занимались любовью два раза в неделю, и хотя я пыталась демонстрировать интерес, во время секса никаких эмоций не испытывала, симулируя время от времени оргазм — просто чтобы муж думал, что я участвую в процессе. Мы продолжали вести себя так, будто между нами все хорошо.
— Временами у меня такое чувство, словно я какая-то кукла, которую таскают с места на место день за днем, — призналась я Марджи в телефонном разговоре. Мы по-прежнему созванивались каждую неделю. — И я не знаю, как выбраться из этой ловушки, разве что выкинуть какой-нибудь фортель, но это, наверное, приведет к полному хаосу. А поскольку мне не хочется ничего разрушать, у меня не остается другого выбора, кроме как продолжать играть эту идиотскую роль, в которую я впряглась. Придется дожидаться июня, когда мы уедем из этого Пелхэма и либо вернемся в Провиденс, либо осядем в каком-нибудь третьесортном городишке вроде Милуоки или Питсбурга, чтобы Дэн продолжил учебу в резидентуре по этой проклятой ортопедии, потому что Дэн на самом деле предпочитает захолустье, а я, черт возьми, слишком покладистая, чтобы перечить ему, так что мне светит лишь новая беременность, и уж тогда на моей жизни можно будет поставить жирный крест. Я понимаю, что, наверное, начинаю утомлять своим нытьем, так что лучше сменить тему. Давай-ка расскажи, что нового у тебя.
Марджи рассмеялась:
— Ну, по крайней мере, ты не окончательно утратила чувство юмора.
— Да, меня это тоже удивляет. Ладно, заставь меня завидовать и рассказывай все, что происходит в большом и развратном городе.
— Ну, на любовном фронте, как всегда, сплошь бездельники — последний лузер был из числа несостоявшихся драматургов, по имени Марк, чей очередной шедевр исполнялся на подмостках какого-то склада. Во всяком случае, пьеса была посвящена преследованию святого Себастьяна за его пристрастие к гомосексуальной любви, и сама тема должна была подсказать мне, что здесь
— Так это же сказка, Марджи.
— Нет, работа в паблик рилейшнз, и это совсем не сказка, поскольку речь идет о том, чтобы продавать чужие сказки. Но во всяком случае, это одна из крупнейших пиар-компаний Нью-Йорка, мне дала рекомендации подруга подруги моей матери, я прошла собеседование и, кажется, произвела неплохое впечатление, потому что мне предложили должность младшего менеджера по работе с клиентами.
— Так почему я не слышу восторга в твоем голосе?
— О, послушай, я вовсе не разочарована. Просто этот болван Марк звонил вчера, просил, чтобы я вернула ему альбом с записью бродвейского мюзикла «Компания», и когда я сообщила ему новость о своей работе, знаешь, что он сказал? «Ты можешь представить, чтобы кто-нибудь в десятилетнем возрасте мечтал стать пиар-менеджером?»
— Надеюсь, ты не стала его слушать.
— Конечно, послушала, и, конечно, он прав, и я чувствую себя полным дерьмом, ведь разве Халдерман, Эрлихман и все эти никсоновские прихвостни начинали не в паблик рилейшнз?
— Да… а Гитлер начинал маляром… но это не значит, что все маляры — фашисты.
— Неудачная аналогия, Ханна.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Послушай, если ты не хочешь эту работу, не соглашайся. Исчезни куда-нибудь.
— Ты предлагаешь мне заняться чем-то действительно полезным, скажем, учительствовать в Индонезии как волонтер Корпуса мира, чтобы через пару лет вернуться в Нью-Йорк и обнаружить, что ни на что не гожусь и теперь на должность младшего менеджера по работе с клиентами претендуют девчонки года на три моложе меня, а мое место в сувенирной лавке? Нет, для меня это старт…и, по крайней мере, в паблик рилейшнз можно выпивать, так что хоть какая-то отрада. Слушай, почему бы тебе не выпросить выходной за хорошее поведение и не приехать ко мне на уик-энд?
В тот вечер я озвучила эту идею Дэну. Теперь, когда Джефф уже не зависел от моей груди и спал по ночам…
— Думаю, тебе стоит развеяться, — сказал Дэн, чем несказанно удивил меня.
— Ты уверен?
— Малыша можно будет оставлять у Бэбс на целый день, а я буду заниматься им по ночам. Во всяком случае, ты хоть отвлечешься. Я уверен.
Сказать, что я обрадовалась, — значит не сказать ничего. Я была потрясена тем, что Дэн оказался таким понимающим, так легко пошел мне навстречу и дал возможность передохнуть, в чем я отчаянно нуждалась. Более того, впервые за последние месяцы я действительно увидела в нем союзника.
На следующий день, забрав Джеффри из дома Бэбс, я поехала в Бриджтон, в единственное на всю округу туристическое агентство, и заказала себе билет на рейс авиакомпании «Истерн Эйрлайнз» из Портленда в нью-йоркский аэропорт Ла Гардиа с вылетом через десять дней. Цена билета меня поначалу шокировала — около ста долларов в оба конца. Но потом я рассудила, что, благодаря скромным накоплениям, которые мне удалось сделать со своего еженедельного заработка в шестьдесят долларов, я вполне могу себе позволить шикануть и потратить еще сотню долларов на четыре дня и три ночи, что я собиралась провести в Нью-Йорке.
Подумать только, целых четыре дня в Нью-Йорке! Это казалось мне несбыточной фантазией. Марджи взяла на себя организацию моего досуга — заказала билеты на новый мюзикл Сондхайма, «Маленькая серенада», и, конечно, предусмотрела вечеринку в компании своих друзей.
Но, уставившись на свое отражение в зеркале, я увидела перед собой провинциальную богиню плодородия. Все эти плотные ужины с пастой, да при полном отсутствии физических упражнений, добавили моей фигуре фунтов семь. Я поклялась себе, что сброшу пять фунтов за оставшуюся до отъезда неделю.