Испытание смертью
Шрифт:
Повисло гнетущие молчание.
— Ты наверно думаешь: «почему он просто не закончит партию за эти пять лет? Или после его возращения не прикончит его лично?» — Пришелец ошибся — Падший был шокирован открывшемся ему будущим. В нём появилась надежда, но даже он не мог понять к чему она относиться. — Правила, правила и ещё раз правила.
— Он получил статус «игрока» и отныне я более не властен над ним, как и над его фигурами. Также моё пребывания в вашей вселенной ограничено — я нахожусь в очень строгих рамках, за пределы которых даже я не могу выйти. И из-за всего этого теперь финал будет
— Кто второй король?
— Александр, хм… может это Она подсуетилась? — пришелец задумался.
— «Она? Остальные? Значит таких как он много? Как могут вообще существовать подобные существа, для которых нашими жизни — всего лишь игра, словно мы и правды фигуры на доске».
— Из-за правил ты не можешь разобраться с Дэни… новым «игроком», и ты хочешь устранить его своими фигурами, — пришелец холодно кивнул. Падший удовлетворённо откинулся на кресло — теперь пазл сложился. — Но это не объясняет почему именно я? И с чего мне вообще помогать тому, из-за кого я проиграл.
— Ты проиграл из-за своей самонадеянности, глупый бог, — фыркнула тень. — Позволь кое-что тебе показать.
В его руке появился чёрный шар, переливающийся алыми красками — Падший тут же узнал эту сферу, именно в неё был заключён Люцифер.
— Вижу ты узнал её, — он небрежно положил сферу на стол. — В ней запечатан твой господин и сейчас мы переходим к главному. У тебя с Даниилом существует особая связь и сейчас я говорю не про те времена, когда ты сидел у него в голове. Ваша таинственная связь очень напоминает нить, очень тоненькую и едва заметную — она связывает вас, переплетаясь во едино.
— И что ты от меня хочешь? — Падший не совсем понял, что имеет ввиду пришелец. Сам он ничего похожего не ощущал. — Хочешь, чтобы я убил его? Тогда повторюсь: зачем мне это делать?
— Есть два варианта: первый и самый предпочтительный — ты добровольно служишь мне, а в замены я могу даровать тебе то, чего ты так страстно желаешь.
— И что же это? — тень усмехнулась и подняла руку.
Тело Падшего забилось в агонии, словно бы он заново проходил через всю боль что испытал прежде. Бесконечные мгновения тянулись, пока наконец всё не закончилось. На время всего процесса Падший не мог поддерживать энергетический взор и из-за этого весь его мир прибывал во тьме, пока не раздался голос пришельца.
— Открой глаза, — Падший был удивлён его словам, посчитав злой шуткой.
Уже на протяжении нескольких веков он не мог их открыть — просто нечему было открываться, — после пламени остался лишь обугленный череп. Внезапно он почувствовал что-то необычное, поддавшись странному желанием — будто бы позабытому многие годы назад — он раскрыл глаза.
Яркий свет ослепил его, от чего он невольно закрыл их вновь. Ошарашенный и сбитый с толку он не мог осознать произошедшего. Наконец медленно его глаза привыкли к свету, и Падший с шоком посмотрел перед собой. Он стоял на коленях и видел свои руки, но в место костей и искажённой плоти они были обычными — как в те времена, когда
Дрожащими руками он прикоснулся к своему лицу и почувствовал тёплую плоть. Падший замер, не в силах поверить в случившиеся. Всё это время ему твердили, что ничего не способно вернуть ему прошлое тело и прямо сейчас всё это было опровергнуто.
— Нет, всё это не может быть правдой, — он зажмурился, покачав головой. — Всё это обман или иллюзия.
— Ты не прав, глупый маленький бог, — пришелец поднялся с кресла, встав на против него. — Для меня нет ничего невозможного, а вернуть тебе твоё прошлое тело — пустяк для меня. Я и не на такое способен.
— Нет, всё это невозможно…
— Возможно и скоро ты в этом убедишься. А сейчас позволь я покажу тебе второй вариант, — он консула его лба.
Тело Падшего вывернуло на изнанку, боль вернулась с новой силой. И когда же всё закончилось — как бы он не пытался, — он больше не мог раскрыть глаза. Его тело вернулась в эту ужасную форму.
— Нет… Нет! Верни всё назад! — в отчаянии он схватился за пришельца.
— Я хотел показать тебе мои возможности — я могу как даровать, так и отнять. Знаешь, я могу запросто сломить твою волю, знаешь, как? Я могу создать временную петлю где ты будешь вечно переживать момент, когда пламя пожирает твоё лицо и тело. Так ответь мне, Азваэль, будешь ли ты служить мне добровольно или нет?
— Я… с-согласен, мой повелитель, — он покорно склонил голову.
— Я рад, что ты принял верное решение, — произнёс мужской голос. Тьма, окутывающая фигуру, исчезла, обнажая истинный вид. Из-под капюшона показалась широкая улыбка.
— Значит вы вернете мне мой облик? — с надеждой и нотками отчаяние спросил Падший. Он до сих пор был слеп и не мог видеть стоящего перед ним человека.
— Возращение твоего облика станет твоим главным призом, после того как ты исполнишь свою роль, а сейчас, — его рука пронзила грудь Падшего, — тебе стоит отдохнуть, мой новый «ферзь». — Сознание Падшего начала поглощать тьма. — Меня зовут Регрессор и отныне Я твой истинный господин, вспомни об этом когда придёт время.
Перед тем как окончательно раствориться во тьме, он почувствовал, как в его руку упала сфера.
Очнулся он в своей лаборатории, всё произошедшее казалось таким нереальным и лишь сфера в его руке говорила о том, всё произошедшее — правда.
С тех событий минуло пять лет. Почему-то именно сейчас он вспомнил прошлое, может сказался недавний разговор?
— Ты правда считаешь, что он будет служить нам? — спросил Падший, глядя на закрывшиеся двери, после ухода их недавнего гостя.
— Барон хочет спасти своего ученика, кха, — кровавый кашель сотряс тело забинтованного человека. — И ради этого пойдёт на многое — даже на предательство. Тем более он менее всех лоялен к Авелю.
— Авель точно не узнает об этом? Он мог почувствовать изменения с теневыми солдатами.
— Не беспокойся об этом, кхах, второго поражения больше не будет. Уже в скором времени мы уничтожим наших врагов! — он поднял свою костлявую забинтованную руку вверх. — Мой сосуд, я чувствую его.
Падший тревожно посмотрел на сидящего перед ним бога. Люцифер — некогда один из самых могущественных и прекраснейших богов сейчас представлял жалкое зрелище. За эти пять лет он сменил уже множество сосудов и ни один из них не мог на долго удержать мощь — пускай даже ослабленного, — но всё же бога. Спустя пару недель они буквально разваливалась по частям.