Испытание верностью
Шрифт:
Долго терла себя мочалкой, остервенело смывая липкие прикосновения. Долго рассматривала свое отражение в запотевшем зеркале, пытаясь найти себя прежнюю. Что-то треснуло во мне. Надломилось. Что-то такое, что, наверное, не исправиться уже никогда.
Глава 8
Ничего так, съездили на завод. Я уже сорок минут сижу в машине, загородом, посреди пшеничного поля и всматриваюсь в спины беседующих неподалеку мужчин. Как не напрягала слух, получалось услышать только обрывки фраз. Черт бы их побрал.
— Лид, подожди тут, — попросил отключившись. И когда на горизонте замаячила Ауди, направился к ней, оставив меня грызть ногти от нетерпения.
Сама виновата. Возможно, если бы была более приветлива с утра, взял бы с собой, а может, лишний раз накручиваю и так сжатую до предела внутреннюю спираль. Боюсь, что когда она выстрелит – разнесет в пух и прах всё вокруг.
Разве я виновата, что после содержательного диалога с Тимуром, откровенной беседы с отцом и бессонной ночи накануне завалилась спать? Да, в семь вечера. Рабочий день давно того, закончился, если что, а Студинскому приспичило пообщаться!! Да, знаю, что обещала быть на связи и всё такое, но блин, вчера был именно тут случай, когда хотелось затеряться, скрыться из виду и никого не видеть и не слышать. Если бы он только знал, каких усилий стоит находиться рядом с ним и смотреть в глаза.
Он тоже хорош: приехав с утра под самый подъезд, сразу набросился с упреками.
— Я же просил быть всегда на связи!
— Вы живы, здоровы, — посмотрела на его грозный вид, — значит, в порядке. Всё остальное решаемо. Так ведь? Напомню, — поспешила выставить вперед руки, увидев в его глазах хмурость, — это ваша философия.
Он заиграл желваками и, сжав руль, подозрительно мягко сказал:
— Садись, давай, горе луковое.
Странно, что не Юрка за рулем. Пришлось сесть на переднее сиденье и в ярких красках описать встречу с Моренко. Студинский заулыбался, отчего сразу помолодел лет так на десять.
— … а ещё он просил передать, что прекрасно вас понял и решит проблему в кратчайшие строки.
— Посмотрим, как он понял. Чтобы не пришлось потом повторять. А ты… — снова хмурый взгляд, — смотри мне! Чтобы это было в первый последний раз. Поняла?
— А вдруг я не смогу ответить? Ну… всякое бывает. Во время секса, например, — Божеее, что я несу? Разве о таком говорят с шефом?
Студинский вскинул брови:
— Даже во время него. Ты на связи ПОСТОЯННО.
— Интересно девки пляшут. Это получается, что и я вам могу позвонить в любое время?
Словила себя на мысли, что начала кокетничать. Студинского отпустило. Глаза налились весельем.
— Можешь звонить, когда захочешь. Я никогда не требую того, чего не смогу дать взамен.
Вот и приплыли. Игривость как рукой сняло. Чувство вины способно испортить всё, даже искреннее, неподдельное влечение, которое испытывала каждый раз, стоило Егору оказаться поблизости.
Больше он не возвращался к этому вопросу, и я поняла, что в дальнейшем,
В новеньком ежедневнике уже был расписан каждый день на неделю вперёд. Я была в курсе каждого часа, и могла с закрытыми глазами сказать, с кем назначена встреча, во сколько и где.
Посмотрела на часы. Уже давно пора быть на заводе. Там запланировано совещание с руководством, а Егор продолжал дискуссировать с незнакомцем, изредка посматривая в мою сторону. В один из таких моментов я показала на часы. Он понимающе кивнул и повернулся спиной. Начальник, блин. Думает, раз владелец, то можно и задержаться?
По поведению незнакомца, высокого, худощавого очкарика я поняла, что со Студинским он весьма дружен, раз настолько доверительно беседует, не забывая похлопывать шефа по плечу, на что Егор добродушно улыбался, а то и вообще, заходился смехом.
— … давай, Егор, завтра будет неофициальное открытие. Таких девочек как у меня ты нигде не найдешь, — втирал собеседник. Я до предела опустила стекло, прислушиваясь к разговору. — Каждая на постоянном контроле у гинеколога. Можно без резины. На любой вкус и цвет…
— А кто ещё будет? — Студинский интересовался пока вяло, поигрывая зажатой между губ травинкой. Со своего места я видела, как она мельтешила перед его лицом.
— … Бугаев, Мартынюк…
Мимо проехал грузовик, подняв облако пыли, остальные фамилии утонули в грохоте колес. Быстро достала запасной блокнот и записала услышанное. Значит, этот долговязый зовет Егора в закрытый элитный клуб, с особым видом предоставляемых услуг. Вход туда по vip-пропускам и он собственноручно вручил один такой пропуск, заверив, что завтра там будут весьма важные персоны с которыми есть о чем потолковать в «непринужденной обстановке». Егор повертел в руке тесненную золотистыми буквами чёрную пластиковую карточку и что-то ответил, на что долговязый рассмеялся.
Ну, это не имеет к Удовиченко абсолютно никакого дела, но всё же… хоть что-то. Побывать бы на таком «партсобрании». Уверенна, именно в таких местах и именно при таких встречах решаются самые важные вопросы. Вот засада. Меня туда однозначно не пустят. Не настолько я «свой пацан» да и между ног совсем другой распознавательный знак.
— … договорились тогда, — Егор пожал протянутую руку. — Завтра загляну. Посмотрим, чем сможешь удивить. Заодно решим вопрос с рынком. Не нравиться мне этот новый закон. Нужно его как-то обойти.
— Журавлев с жиру беситься. Пока не прикроет точки и не расставит по городу свои ларьки – людям жизни не будет. А ларек, как ты и сам прекрасно понимаешь, не каждый сможет себе позволить. Это и ЧП, и аренда, если уж на то пошло. Перекроет кислород всем.
Долговязый провел Егора к машине и заглянул в салон:
— А кто это у нас тут притаился? Твоя? — повернулся к Студинскому.
Тот как-то загадочно посмотрел на скучающую меня.
— Моя… ассистентка.
— А Римма куда подевалась? — удивился, сразу потеряв интерес. Даже как-то обидно стало. — Такая мировая тетка.