Испытание веры
Шрифт:
Он оглянулся, пытаясь как можно глубже запечатлеть в памяти виденное — чудесный купол-твердь, витражи и арки, колонны, а больше всего — представителей Миров.
Наконец, и Темный Мастер добил несчастного прислужника. Тот пополз к бассейну ломанным, неуверенным путем. Подполз и прыгнул в воду.
Никто его не съел. По крайней мере, не съел на виду. А что случится в покоях — как знать. В конце концов, и герцог, и рабби ведь победили кархародонтов, отчего же он смотрит именно на противника Темного Мастера? Видно, подспудно
А разве не так и есть на самом деле?
— Итак, начало недурное, — сказал почтенный Рэндольф.
— Широко шагать — панталоны порвать можно, — скептический голос рабби был струей полуночного ветра в майском вишневом саду. — Посмотрим, на кого теперь выведет нас швейцарская кривая.
— Какая кривая? — спросил Темный Мастер C'Видлер.
— Царства Швей. Сказочной страны, где живут большие умельцы добираться до цели кружным путем. Пустое, мастер C'Видлер, стариковское пустословие. Мы отлично провели первый бой. Ваш маневр огнеметателями превосходен.
Темный Мастер зарделся.
— Я лишь повторил идею вашего знаменитого боя с мурленом, рабби Блюменталь.
Так, обмениваясь любезностями, они кружили по отведенному им сектору.
Наконец, где-то вдалеке завершился последний бой, о чем поведал очередной удар гонга. И тут же барьеры, разделявшие сектора, ушли вниз, исчезли в мраморном полу. Одновременно с этим золотистый свет опять стал розовым. Кому-то розовое, говорят, нравится, как цвет мира, Иеро же видел в нем не столь уж далекие кровь и огонь.
— Время дружеских встреч, — объявил почтенный Рэндольф.
— С кем? — что-то он слишком много вопросов задает. А как не спрашивать, если не знаешь?
— С нашими противниками, пер Иеро. Порой мне кажется, что это и есть наиболее ответственная часть Битвы Миров. Помните, никогда, ни при каких обстоятельствах вы не должны применять физическую силу. Вас могут оскорблять словесно — терпите или ругайтесь в ответ, или читайте проповеди, только не убивайте. Физическая ссора с противником переводит Мир на самую нижнюю ступень Лестницы Миров независимо от результата, показанного Миром.
— Я, собственно, и не собираюсь никого убивать, почтенный Рэндольф.
— Вот и славно. Тогда идите, посмотрите. Здесь есть на что посмотреть. Не уходите далеко, с непривычки бывает трудно вернуться вовремя.
— А когда это — вовремя?
— Через склянку, пер Иеро.
— Всего-то?
— Мы ведь в Нави.
— А… — понял Иеро. Время в Нави тянулось иначе, чем в Яви. Склянка могла длиться и день, и луну. И наоборот.
— Пер Иеро, не хотите с нами? Проведаем кое-кого, — позвали его герцог и граф.
Иеро принял предложение. Действительно, не с Темным же Мастером ему оставаться. А рабби Блюменталь уже тихонько ускользнул — к давидам Иных Миров, как шепнул ему почтенный Рэндольф.
— Хочу, — ответил он. Можно было бы сказать что-нибудь изысканно-куртуазное, но ему показалось, что куртуазностью и герцог и граф сыты по горло.
Они вышли из сектора и пошли по дорожке, выложенной желтым камнем.
— К кархародонтам, думаю, лучше и не соваться, — герцог был бодр и весел, граф тоже, и Иеро невольно поддался общему настроению. — С ними-то и в лучшие времена ухо востро держи, а уж сейчас…
Они прошли по ажурному мостику над бассейном.
В глубине воды виднелось темно-бурое пятно.
— Сожрали-таки, — с отвращением сказал герцог.
— Несчастные, — добавил граф. — Твоего, поди, сожрали-то.
Иеро вздрогнул. Значит, и в самом деле прислужнику грозила смерть. Хорошо, что он не настоящий мастер Раа. Тогда бы он встал перед мучительным выбором — побеждать, и тем обрекать невинное существо на смерть, или предлагать мир, подвергая свой родной Мир опасности спуститься на ступеньку другую по Лестнице Миров.
Они прошли дальше.
— Бельфлаи. Очень симпатичные существа, — герцог приглашающе вытянул руку, сюда, мол.
— Особенно Льга, — непонятно ухмыльнулся граф.
— Особенно Льга, — серьезно подтвердил герцог.
Они вошли в сектор бельфлаев.
Навстречу им выпорхнула бабочка. Нет, бабочка-человек. Еще раз нет. Крылатая дева.
— Привет вам, бескрылые! — голос ее звучал серебряным колокольчиком.
— Привет, жестокосердная, — ответил поклон герцог со всей учтивостью. Граф перещеголял его, выписав шляпою вензель необычайной сложности. Их, герцогов да графов с колыбели учат галантности. Нечего и пытаться угнаться за ними. Потому Иеро лишь слегка склонил голову.
И вообще! Нечего ему, служителю церкви, пялиться на порождение неизвестно кого.
Но глаз от крылатой девы оторвать было трудно.
Она лишь немногим уступала в росте Иеро, но сложением своим, хрупким и, в то же время, оставляющим ощущение исключительной гибкости и крепости, зачаровывала. Лицо же пленяло необычной, ангельскою красотой.
Наваждение. Морок. Искус.
— Мы давно с вами не встречались, герцог!
— Твой мир, Льга, слишком высок для нас. Пока доберешься, семь потов сойдет, а это так не эстетично. Лучше снизойди к нам, явись в облаке ладана, а мы уж постараемся, усеем твой путь розовыми лепестками.
— У вас столько роз не выросло.
— Выросло, выросло!
— Действительно, Льга, брат ввел розовую повинность. Каждый вассал обязан посадить у себя столько розовых кустов, сколько у него детей. А народ наш чадолюбив, и потому благоухание земель герцогства уже вошли в поговорку.
— Действительно? Нужно подумать. А ты кто, милый мальчик?
— Я? — на мгновение Иеро смутился. Назвали мальчиком, да еще милым. Захотелось ответить изысканно-остроумно, но ничего остроумного в голову не пришло. — Я обыкновенный человек.