Испытание весной
Шрифт:
— А почему ты не снимешь свои очки? — уточнила я. — В них же неудобно, можно сломать.
— Потому что потом замучаюсь искать того, кто сможет вернуть их на место, — поморщился он. Я хотела уточнить, что он имеет в виду, но взгляд запнулся о дужку очков, и всё встало на свои места. Она не цеплялась, как положено, за ухо, а уходила под кожу. И, наверное, под кость.
— А почему ты не сделаешь разъём? — ляпнула я.
— Что сделаю? — растерянно уточнил он.
— Ну… Разъёмное соединение какое-нибудь, с защёлкой. Оставить тот кусочек, который под кожей,
— Я, честно говоря, об этом не подумал, — хмыкнул он через несколько секунд. — Наверное, можно.
— Почему не подумал? — опешила я. — Это же очевидно.
— Наверное, — неожиданно согласился демон. — Теперь мне тоже кажется, что это очевидно. Я не артефактор, я учёный и медик, но оказалось проще сделать самому, чем искать достойного доверия специалиста.
— У вас, похоже, с доверием вообще всё… плохо, — насмешливо хмыкнула я.
— Ты даже не представляешь себе, насколько, — он слегка качнул головой, и разговор заглох.
Наученная опытом общения с Сартанаром, я решила не заговаривать первой. Даже несмотря на то, что мужчина до сих пор показывал себя сдержанным, терпеливым и спокойным, образ психа в белом халате с окровавленными когтями никак не хотел идти из головы. Кто знает, может, его спровоцирует какое-нибудь кодовое слово? Выяснять опытным путём не хотелось. Да и совестно было отвлекать: это я отдыхаю, а он бежит за нас двоих.
Хотя, Бог свидетель, заговорить очень хотелось. В бездействии и спокойствии, без необходимости куда-то бежать и что-то делать самостоятельно, адреналиновый допинг начал выветриваться, а в голове стали появляться вполне ожидаемые, но крайне неуместные сейчас мысли. Даже не мысли; некий сумбур и ощущение, что вот сейчас-то меня и накроет отходняк. Не только после неожиданной драки, а за всё и сразу, начиная со смерти Сартанара. Или даже ещё раньше, с похищения Славки.
— Где ты научилась так стрелять? — вдруг заговорил Менгерель. Я растерялась, — с чего бы ему жаждать общения? — но ответила.
— Долгое время занималась биатлоном. Это… такой спорт, бег и стрельба, — пояснила, не вдаваясь в подробности.
— По движущимся мишеням? — с лёгкой иронией уточнил он.
— Нет, по движущимся и, тем более, живым мишеням, я сейчас стреляла впервые, — нервно хмыкнула я.
— Забавно, — пробормотал демон.
— Не вижу ничего забавного, — огрызнулась я. — Тот факт, что я выстрелила, ещё не значит, что я получила от этого удовольствие. В экстремальной ситуации любой выстрелит.
— Это демагогия, — отмахнулся мужчина. — Но в любом случае я нахожу забавной не твою моральную травму, а общую ситуацию в целом.
— То есть?
— Я оказался в совершенно чужом и очень странном мире в компании человеческой женщины, и до сих пор жив отчасти благодаря ей, отчасти — тем навыкам, которые считал просто способом размять кости. По — моему, забавно.
— Ты точно ненормальный, — вздохнула
— Было бы неплохо, — отозвался демон. Некоторое время повисела тишина, а потом он совершенно неожиданно продолжил. — Ты ничего не хочешь спросить?
— А надо? — совершенно опешила я.
— Было бы неплохо, — повторил мужчина. — Как назло, не могу придумать внятную тему для разговора.
— Зачем тебе тема для разговора?
— А тебе она не нужна? — усмехнулся он. — Мне наоборот кажется, что ты бы предпочла разговаривать, чем рыдать.
— С чего такая доброта и забота о моём душевном состоянии? — а я думала, сильнее удивить меня уже нельзя.
— Вариант, что я не люблю плачущих женщин, не подходит? — полюбопытствовал он.
— Мне кажется, в этом случае тебе было бы проще меня как-нибудь заколдовать, — неуверенно предположила я. — Или ты опять экономишь силы?
— Честно говоря, проще, но главный принцип целителя — всё-таки "не навреди", а это довольно неприятное в плане последствий воздействие, — он странно передёрнул плечами, а мне захотелось протереть глаза и уши, потрясти головой и ущипнуть себя. Это точно он сейчас сказал? Доктор Смерть со змеиными глазами, который проводит свои эксперименты на живых людях? Не навреди?!
— Ты… не производишь впечатления существа, исповедующего этот принцип, — осторожно подбирая слова, проговорила я. Вряд ли он оценил бы эмоциональное "да ладно заливать!". — Извини, но твоё "не навреди" совсем не вяжется с трупом в твоей лаборатории.
— Пациенты и подопытный материал — разные вещи, — невозмутимо откликнулся он. А я вовремя прикусила язык, с которого рвался вопрос в духе "и в чём же принципиальная разница, если все хотят жить?". — Каждый сам выбирает, с кем быть безжалостным. Не только демоны. Те, в кого ты стреляла, тоже хотели жить, но ты сделала свой выбор.
После этих слов захотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Например, ненароком ухватиться за раненое плечо или задеть очки. Наверное, потому, что он был совершенно прав. Неприятно, когда тебя вот так резко и спокойно осаживают, совсем как бабушка в детстве…
— И за что же я удостоилась чести оказаться в числе пациентов? Ты же поэтому меня сейчас уговариваешь? — мрачно поинтересовалась я. Отвлечься от тяжёлой темы и успокоиться у меня, определённо, получалось плохо.
— Во — первых, ты интересная, — вновь пожал плечами он. Остановился возле очередной двери, сменил правую руку на моём бедре на собственный хвост, верёвкой обвивший ногу, и начал шаманить с замком.
— В каком смысле?
— В прямом. Тебе удалось меня здорово удивить.
— Это хорошо? — на всякий случай уточнила я, хотя из контекста следовало, что мне в самом деле сделали своеобразный комплимент.
— Это… необычно. Я редко ошибаюсь в разумных существах. По первому взгляду бывает, а так, чтобы меня удивил поступком кто-то, с кем я некоторое время общался, — это редкость. В нашей жизни слишком мало удивительных и непонятных вещей, чтобы ими пренебрегать, — так же спокойно пояснил демон.