Испытание выживанием
Шрифт:
— При помощи все той же алгебраической топологии. Он понял ее. Как вы помните, нулевые пациенты превращались девять месяцев, и все это время вирус ковырялся в их мозгу, он изучал его и вычислял. Это поразительно!
Кейн был так воодушевлен, что аж чуть не прыгал. Конечно, я бы разделила его энтузиазм, если бы победа вируса не означала тотальное вымирание человечества. Но видеть Кейна в азарте ученого после его привычного меланхоличного и бесстрастного существования с нами в одних стенах было действительно очаровательно.
— Он прописал всю эту информацию в гены. Он создал целую программу, блокирующую связи в одиннадцати измерениях. Вот она.
Мы увидели хромосому с ярко подсвеченными одиннадцатью промежутками. Кейн приблизил их, чтобы мы увидели цепи нуклеотидов, которые горели ярким синим цветом.
— Вот в этих частях ДНК прячется наш блокировщик, — прокомментировал Кейн. — От самого меньшего набора генов, которые блокируют возникновение связей между двумя нейронами, до самого огромного, который блокирует связи, возникающие в одиннадцати измерениях.
— Это невероятно! Вирус что, написал своего рода искусственный интеллект?! — Ульрих даже рот открыл от удивления и потрогал голографическую картинку, желая прикоснуться к чуду.
«Он взял за основу наш интеллект и создал его копию», — нарисовал немой Миша в воздухе свои магические знаки.
— Правильно ли я тебя понимаю, Кейн, — начала Перчинка, — этот искусственный интеллект помогает вирусу включать те части мозга, которые полезны для охоты?
— Совершенно верно. Так появляется хитрость, ловкость, умение планировать и прогнозировать. Все то, что описывала Тесса ранее.
Я слышала, как тяжело вздохнула Тесса. Ее теории о том, что зараженные могут проявлять смекалку, отвергали на Желяве, а теперь обнаружилось, что все это время она была права. Пятнадцать тысяч людей на поземной авиабазе не представляют, какая опасность нависла над ними. Над всеми остальными людьми, прячущимися на подземных базах и в бункерах. Война еще не окончена, она в самом разгаре.
— Погодите, ребят, — вставила Перчинка, — тут что-то не клеится. Согласно твоей теории, они могут использовать весь потенциал человеческого сознания. Они могут быть такими же умными, как мы! А если это так, то они бы нас всех уже давно истребили. А вы сами видели, что они там далеко не такие сообразительные, как описывает твоя теория. Вспомните хотя бы ИКЕЮ.
— Ты совершенно права, Перчинка, — наконец-то у Кейна были ответы на все наши вопросы. — Не все они обладают активными одиннадцатью генами. У Лилит, например, их всего три. Остальные восемь пусты. Словно вирус оставил там потенциал, который сможет использовать при дальнейшей мутации. Ему необходима человеческая кровь, чтобы его наращивать. Если Лилит обратит человека в зараженного, то вирус ее формы мутирует в новом человеческом теле, и новообращенный будет иметь меньше пустот и больше вирусного интеллекта. Зараженный от Лилит будет умнее нее. Вирус совершенствуется, передаваясь от человека к человеку.
— Значит, поначалу, они все были тупые? — предположил умный Зелибоба.
— Именно. И по видеозаписям Хроник это ясно видно. Они брали нас массовостью, а не смекалкой.
— Но сегодня, зараженным нужно быть сообразительнее, чтобы выкорчевывать нас из-под земли, — вставила Тесса.
— И поэтому вирус совершенствует свое сознание, — Томас продолжал мысль.
— Ну и до каких пор он будет совершенствоваться? Может, он вообще скоро шахматным гением станет! Когда он уже прекратит выпендриваться? — спросила Арси.
— Умнее человека он не станет. Этот вирус — поразительная форма жизни. Он приспосабливается ровно к тому виду, который хочет поработить. Если у человека существует одиннадцать измерений сознания, вирус ровно столько и создаст. Если бы мы имели пять уровней сознания, он остановился бы на пяти. Мутировать дальше ему нет смысла.
— Значит, сорок лет назад вирус уже создал одиннадцать генов, отвечающих за отключение сознания, в своем геноме, верно? — Малик начал подводить итог.
— Именно.
— И в течение сорока лет он их постепенно активирует от зараженного к зараженному.
— Именно. Он растит свой интеллект поколениями зараженных.
— Активация всех одиннадцати генов — это его конечный гомеостаз, который теперь мы должны скопировать, чтобы получить третий компонент?
— Именно.
— Так давайте его копировать! Чего мы ждем?
Мы все тут же закивали, соглашаясь в нетерпении с Маликом. Тесса и Кейн переглянулись. Не понравился мне этот взгляд, словно они договаривались вместе нажать на кнопку в черном чемоданчике.
— В этом-то вся проблема, — ответил Кейн.
— Ну конечно!
— А куда ж без них?
— А когда нам все легко давалось? — вздохнули мы разношерстным хором.
— У Лилит всего три заполненных гена. Нам не хватает восемь блоков с информацией, — пояснил Кейн.
— И что делать?
— Искать их у других зараженных, — ответила Тесса.
Несколько секунд в лаборатории царила тишина. А потом бомба-таки взорвалась.
— Вы с ума сошли?
— Опять их ловить?
— Ты спятил?
— Я увольняюсь!
— Я на это не подписывался!
Мы бунтовали единодушно. Хайдрун больше не хлопала, а маниакально жевала волосы. Ульрих больше не слал поцелуи Тессе, а скорее грозил упасть в обморок от ошеломления. Миша дергал бороду. Божена нацелила на обоих кончик зубочистки и, воспользовавшись оглушительным гамом, обещала пустить Тессе кишки. Я сама была охвачена яростью, а факт того, что эти двое спелись, бесил еще больше, словно они объединились специально для того, чтобы нас мучить.