Испытание выживанием
Шрифт:
— Моя радиостанция ловит ультракороткие волны с транзитной антенны в шестидесяти километрах от Бадгастайна. Но я не могу опознать источник сигнала, — Арси обеспокоенно взглянула на остальных.
— Протокол подачи сигнала бедствия идет в два этапа, — произнесла Тесса. — Первый: оповещение о бедствии звуковым сигналом, который длится не более минуты. Второй: передача информации через радиосвязь. Они должны заговорить.
Наступило напряженное молчание, разрываемое двухтональным писком приемопередатчика «Та-да-та-да-та-да». Казалось, прошло больше минуты, даже больше часа, а сигнал все не прерывался. И я уже подумал, а может, это ошибка? Может, мы ловим сигнал от чего-то
И вдруг писк рации прервался, а потом из колонки раздалось шуршание. Мы затаили дыхание.
И в следующую секунду весь мой мир с надеждой на светлое будущее рухнул.
— Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй! Это авиабаза Желява! Повторяю: авиабаза Желява! У нас прорыв базы противником! Повторяю: прорыв базы противником! Нам требуется эвакуация! Нам требуется помощь! Пожалуйста, все, кто слышит, отправьте транспорт! Нам нужен дополнительный транспорт для эвакуации! Помогите нам!
Голос молодого парня утонул в шипении динамиков. Я пытался представить, как выглядит этот парень. Ему не больше двадцати пяти лет, он служит в отряде внутренней безопасности и каждый день его состоит из дежурств за пультами видеонаблюдения. Я помню, когда мне было шесть лет или около того, нам устраивали экскурсии с классом в посты видеонаблюдения. Главным номером программы был Центр управления связи, в котором восседала фурия по имени Полковник Трухина. И хоть она особо не испытывала удовольствия от присутствия в ее владениях пятидесяти слюнепускающих карапузов, она все же запомнилась как человек настойчивый и смелый, бескомпромиссный и не терпящий непослушания. Там же нам показали ту страшную кнопку. Не знаю, почему она так врезалась мне в память. Может, потому что эта кнопка постоянно фигурировала во фразах, содержащих жуткие слова, типа смерть, зараженные, нападение, уничтожение дома. Страшная кнопка ярко-красного цвета являлась кнопкой подачи сигнала бедствия Валентину и Порто-Палермо на случай компрометации Желявы.
Тесса подбежала к северному окну. Шириной во всю стену, окно открывало потрясающий вид на заснеженные Альпы: изрезанные горные вершины, покрытые белоснежными шапками снега, плотные серые леса, качающиеся на волнах оврагов и холмов, необычайно светлое голубое небо без единого облачка или дымки, такое обманчивое своим спокойствием, в то время, как там в трехстах километрах отсюда люди погибали мучительной смертью. Я подчинился порыву Тесс, а вскоре и многие остальные присоединились к нам, словно хотели увидеть отсюда терпящую бедствие Желяву. Но, разумеется, все, что мы видели, был ложный умиротворяющий пейзаж зимних Альп.
— Валентин на связи. Повторяю: Валентин на связи. Мы слышим вас Желява. Отправляем конвой из бронетранспортеров. Расчетное время прибытия — девять часов. Продержитесь до этого времени?
Рация снова зашуршала. Мы начали тонуть в отчаянии, когда диспетчер Желявы не ответил.
— Порто-Палермо на связи. Повторяю: это Порто-Палермо. Высылаем Андреа Дориа и Шевалье Поль. Расчетное время прибытия в порт Риека — восемь часов. Как поняли меня?
Фрегаты типа «Горизонт», спроектированные совместным консорциум Франции и Италии, носили красивые имена итальянского адмирала и нидерландского богослова. Ну а кому еще суждено спасти людей из лап жуткой смерти?
Мы неподвижно смотрели друг на друга, оставаясь в стороне от разворачивающейся на наших глазах драмы. По лицам ребят я понял, что и они чувствуют себя преступниками в настоящий момент. Мы как будто наблюдали за правонарушением, но ничего не предпринимали для того, чтобы помочь жертвам несчастья.
— Желява, как слышно? Выйдите на связь. Нам необходимо подтверждение.
Голос мужчины лет пятидесяти с итальянским акцентом, звучащий из подземной морской базы приобрел нотки тревоги.
Но Желява продолжала молчать. Как и все мы.
Так прошла еще минута, длившаяся целую вечность.
— Тесс, почему задействован протокол эвакуации? — спросила Перчинка.
Ее голос дрогнул.
Тесса ответила не сразу.
— Это означает, что база больше необитаема, — ее голос не дрогнул, но охрип.
— Но как это могло произойти?!
Вопрос Перчинки был больше риторическим.
Желява могла похвастать надежными уровнями защиты на поверхности: крепкие двойные железобетонные ворота, зона с автоматическими турелями в три с половиной километра, минный пояс шириной в километр. Что могло вырубить все этапы защиты в одночасье?
— Пойдем да узнаем.
Тесса развернулась к нам и я испытал облегчение, когда увидел на ее лице привычную маску командира, сосредоточенного на грядущей миссии, план которой уже чётко вырисовался в ее голове.
— Что?! Мы пойдем туда? — удивилась Божена.
Я переглядывался с ребятами. Лица всех моих друзей выражали смирение с неизбежным фактом, которому никто из нас не хотел перечить.
Мы пойдем за Тесс.
— Боб, готовь Аякс. Томас, вооружи нас до зубов. Через десять минут хочу видеть целый арсенал. Если консервной банкой можно убить, клади ее в багаж! Арси, на тебе полное компьютерное обеспечение грядущего маршрута. Линкс должна отработать на все сто.
— Есть!
Ребята уже стали разбегаться, когда снова послышалась истерика Божены:
— Вы что оглохли все? Вы слышали переговоры. Желява молчит. Мы понятия не имеем, что там произошло!
— Что ты предлагаешь? — спросил Малик, хмурясь.
— Остаться здесь! Чем мы можем им помочь с одним танком? Сколько человек ты сможешь эвакуировать?!
Ребята стали переглядываться, на этот раз в их глазах росло разочарование от признания правоты Божены. Хотя, ой как не хотелось признавать, что она права! Но, черт возьми, ее холодный расчётливый рассудок полный стервозности, зрел в корень.
— Божена, права, — вдруг произнес Кейн, — давайте дождемся подтверждения с Желявы. Они ведь не ответили.
И тем заработал гневный взор Тесс, которая смотрела на него как на предателя. Вот тебе любовь да ненависть в одном шаге друг от друга.
— А что если подтверждать уже некому?! — процедила сестра сквозь зубы.
— Тем более нам там делать нечего! — кричала Божена.
— Протокол эвакуации задействован, а значит у людей еще есть шанс выбраться живыми! — Боб непоколебимо стоял на стороне командира. И на защите своего дома.
— Пусть нас немного, но у нас есть Аякс, мы можем вывести хотя бы тридцать-сорок человек! — поддержала Перчинка.
— Мы ближе всех к ним. Ближе Валентина и Порто-Палермо. Мы два рейда успеем сделать до их прибытия, а это уже почти сотня людей! — странным образом Малик тоже встал на сторону Тесс.
Внезапно я осознал, что наш маленький мирок дал трещину. Ровно пополам. Ровно между местом, где стоял Кейн, и местом, где стояла Тесс. Трещина прошлась как в физическом мире, так и в духовном, когда на фоне двух разных мнений в одной группе, до недавнего времени казавшейся единой, стали созревать разные ценности: расчетливый хладнокровный исследователь и отважный горячий сердцем боец.