Испытание выживанием
Шрифт:
Зараженный снова ударил в дверь. Я зажмурилась.
— Они нас чуют, — прошептал Кирилл.
— На базе полно людей, они чуют их всех. Не двигайтесь, чтобы не тревожить воздух, — Алания говорила едва слышным, но уверенным шепотом.
Она больше всех знала о том, как выжить на поверхности, окруженной зараженными со всех сторон. Они с Тиграном и Квентином умели даже зараженные спячки обходить в лесах. Мы так называли скопления зараженных, находящихся в глубоком сне. Алания умела различать их на фоне белого снега, иногда даже запах улавливала за сотню метров.
— Старайтесь дышать маленькими порциями и перестаньте бояться. Адреналин, как специя для них, — шептала Алания.
Мы замерли на месте, слушая гортанные завывания существа за дверью, отчаянно ищущего еды. Минуты через две я поняла, что все это время не дышала, а когда сделала-таки вдох, почувствовала, как вспотел затылок и спина. В ушах вдруг стало глухо, а стук сердца превратился в один монотонный гул, словно началась фибрилляция желудочков.
Я видела, как Алания часто сглатывала рефлекс организма покашлять: астма, которую она тщетно пыталась от меня скрыть, могла навести на нас смерть.
В дверь больше никто не стучал, сипы и завывания пропали, но мы по-прежнему стояли не шелохнувшись.
— Может, он ушел?
Стоило мне прошептать, как зараженный у двери громко заревел. Я вскрикнула и прижалась к Кириллу. Алания обняла нас обоих. Теперь он точно не уйдет! Он знает, что в норе спрятались аппетитные личинки! За дверью послышались удары и рев, зараженный продолжал рычать и чавкать, его сип был настолько пронзительным, будто он стоял сбоку от меня и дышал мне прямо в ухо. Стало жутко. И мерзко. И еще до смерти страшно, потому что сейчас зараженный съест меня! Ему ничего не стоит сломать эту хлюпкую дверь, чтобы найти три лакомых кусочка на обед!
Черт! Я реально здесь в штаны навалю, если это снова будет Мэттью! Я ведь знаю, что он из деревни так и не выбрался, а значит, вполне возможно стал одним из них. И вот снова вычислил меня по запаху, а теперь убьет!
Злыдень Мэттью! Никогда тебя не любила!
А за дверью продолжалась непонятная вакханалия из ударов, завываний, рева и чавкающих звуков. И наконец зараженный стал долбить по ручке двери!
— Нет! — завыла я, вжавшись в спину Кирилла когтями.
Алания придавила нас к стене и закрыла своим телом.
— Я отвлеку его, а вы бегите! — крикнула она нам.
— Нет! Нет! Нет! Я не хочу! — заревела я.
И мне было наплевать, что я выгляжу, как истеричка, я ведь умру сейчас! Меня съедят! Меня на кусочки расчленят и съедят!
— Каришка, посмотри на меня! — позвал Кирилл.
Я с трудом оторвалась от его груди и посмотрела ему в лицо. Оно расплывалось из-за слез в моих глазах.
— Держи мою руку! Помнишь, как в компьютерном зале! Держи и не отпускай! Побежим со всех ног, как только я дам команду!
— Нет! Нет! Алания! — ревела я.
Я уже потеряла родителей, я не хочу терять вторую маму, не хочу, чтобы она жертвовала своей жизнью ради меня! Сколько, в конце концов, людей должно погибнуть ради того, чтобы я выжила?!
А чудовище продолжало остервенело бить по ручке двери, пытаясь сорвать замок.
— Держи мою руку! Я никогда не отпущу тебя! Я тебя не брошу! — кричал Кирилл.
Я ревела.
— Обещаешь? — спросила я, как тогда.
Он поцеловал мои пальцы.
— Обещаю, никогда не брошу!
Мы крепко обнялись, приготовившись к схватке с чудовищем.
Наконец ручка поддалась и отлетела вместе с частью замка на бетонный пол. Дверь распахнулась настежь.
Алания вжала нас к стене еще сильнее, и я приготовилась к побегу.
Но вдруг Алания расслабилась. Уже? Ее уже прикончили? Ей уже пускают кишки?
— Маркус?
Голос Алании прозвучал так неестественно после всего этого грохота, предвещавшего нашу скорую кончину.
— Папа! — крикнул Кирилл и кинулся в объятия Маркуса.
Тот выронил из рук топор и крепко обнял сына.
Я же решила вторить им и прыгнула на Аланию.
— Не хочу, чтобы ты умирала! Никогда не умирай! Никогда! Никогда больше не заставляй меня бросать тебя! — ревела я ей в плечо.
Из-за спины Маркуса показались несколько незнакомых мужчин в синих халатах — инженера, как и он сам.
— На базе зараженные, у нас мало времени! — выпалил Маркус.
— На базе объявлена эвакуация, надо скорее пробираться к ангару! — сказал низкого роста пухлощекий Фидель.
В следующую секунду мы выбежали из комнаты допросов. Я рефлекторно отпрянула назад, когда увидела на полу истекающего кровью синего мертвеца. Окровавленные топоры в руках спасителей теперь восстанавливал картину.
Я вцепилась в руку Алании и мы побежали в сторону коридоров базы, из которых доносились душераздирающие крики. Неожиданно я поскользнулась и больно упала прямо на попу, из груди вырвался стон, Алания рывком подняла меня с пола и мы продолжили бег. Я лишь через минуту поняла, что у меня липкая рука, а когда взглянула на нее увидела кровь. Я не сразу поняла, что она не моя. Сначала думала, что поранилась при падении, а потом взгляд упал на пол, по которому мы бежали и поняла, что бегу по мертвым людям, из которых вытекала эта самая кровь.
— Мамочки! — пискнула я.
Ей богу, не смогла сдержаться! Мое хлопковое платье было испачкано в крови людей, которые валялись тут мертвые по всем коридорам.
И тут я снова услышала этот противный сиплый вой совсем рядом.
— Маркус! — крикнул кто-то впереди.
А потом кто-то взорвал мои барабанные перепонки оглушительным стуком молотка. Амалия обняла меня крепко-крепко, закрывая уши ладонями, но это не помогло избавиться от стрекота в самом середине мозга. Казалось, в моей голове поселился Квазимодо под кайфом и остервенело избивал колокола в такт электромузыки тектоник. Сквозь одежды Алании я увидела, как Маркус и Фидель стреляли из автоматов в двух мертвецов, прыгающих в коридоре. Мамочки! Они прыгали прямо на нас! Нет! Вот они начали прыгать зигзагами, уклоняясь от пуль автоматов, и стремительно сокращали расстояние между нами. Я зажмурилась. Вот сейчас-сейчас меня разорвут на кусочки! Вот прям сейчас! Слезы брызнули из глаз, было очень страшно умирать, я не хотела умирать, и пусть люди говорят, что я маленькая и еще ничего не понимаю, одно я знаю совершенно точно: я не хочу умирать ровно также, как и любой взрослый, который думает, что понимает все!