Испытание выживанием
Шрифт:
А мертвецы все наступали, я изредка бросал взгляды на экран планшета, пытаясь найти в нем надежду на то, что этому потоку зараженных будет конец. Но судьба не желала нас щадить — поворот за поворотом, коридор за коридором: все кишело зараженными, которые чуяли запах тысяч людей, окруживших бронетранспортники в ангаре позади нас.
— Перезарядить!
Снова прозвучал приказ, но я уже не понял, кто его отдал, солдаты быстро теряли темп и в обороне стали возникать бреши. Уродцы подступали все ближе, уже несколько десятков смердящих трупов лежали перед нами, но конца и края этому смертоносному цунами не было.
Фелин на дисплее перед глазами рисовала мишени, перемещающиеся со скоростью три-четыре особи в секунду, она постоянно отслеживала слабые места в обороне и перенаправляла огонь солдат.
«БРЕШЬ… агент Василий…позиция два…возобновить огонь».
«БРЕШЬ… агент Котлетка…позиция тринадцать… огонь на 10 часов».
«БРЕШЬ… агент Сам-шучу-сам-смеюсь…позиция шесть… огонь на четырнадцать часов».
Включив режим радара, сканирующего ближайшие стены, я увидел силуэты зараженных, набивавшихся в одну сплошную массу, в которой сложно вычленить особей по-отдельности. Казалось, их там за углом набилось уже несколько сотен.
Калеб перезаряжал винтовку передо мной, наши взгляды встретились, мы поняли друг друга без слов.
— Отходим!
— Назад! Назад!
Мы стали кричать команды, Калеб вбивал команду в Фелин, чтобы самые дальние солдаты в наших шеренгах не отстали.
Четыре десятка Падальщиков ровными рядами стали медленно приближаться к воротам ангара.
— Мы сможем закрыть ворота? — крикнул кто-то.
— Связь с воротами отсутствует! — ответила Полковник Трухина.
В этот момент Полковник в одиночку руководила эвакуацией в ангаре, поскольку Триггер и Крайслер по-прежнему были внутри базы и пытались спасти людей. Какая доблесть! Уж от кого, а от этих старых пердунов я такого не ожидал. Вот Трухина — молодец: не пытается исправить наше впечатление о ней и первой окажется в бронетранспортнике, когда ситуация полностью выйдет из-под контроля.
Фелин закричала яркими красными глазами:
«Антенна: АПАВ! АПАВ! АПАВ!»
Я молниеносным движением вставил гранату АПАВ в дульную насадку на FAMASе и нажал на спуск. Граната дугой взмыла вверх точно передо мной, приземлилась в мешанину рычащих тел и разорвалась тысячами осколков. Монстры завопили. Они набились столь тесно, что граната поразила сразу восемь особей, остальным перерезала мышцы, сухожилия, пробила кости. Травмированные зараженные упали на пол, но продолжали ползти, их собратья бесцеремонно топтали инвалидов.
— Мы не можем их больше сдерживать! — крикнул Калеб.
— Не смей покидать форпост! — крикнула Трухина истеричным голосом.
— Сколько еще надо времени?
— Еще три транспортника и Аяксы!
Мы с Калебом переглянулись, в животе все скрутило от осознания, что нас здесь бросят.
— Кто-то произнес «Аякс»? — зашуршало в наушнике.
Иконка связи мигнула фотографией Ляжки в углу дисплея.
— Черта с два я отдам Аякс этой старой суке! — крикнул в наушнике Фунчоза.
Ему было наплевать, что Трухина тоже его слышит.
— Мы спасаем здесь людей, дристун! — ответила Полковник.
— Сказки оставь своей бездетной вагине! Ты спасаешь своих солдат, дрянь!
— Не дайте отобрать наши Аяксы! — подхватила Жижа.
К ней присоединились остальные Падальщики, раскиданные по базе и продолжающие жить наперекор судьбе.
— Калеб, Аяксы должны забрать Падальщиков!
— Всех Падальщиков, что останутся в живых!
В наушнике продолжался спор за выживание, мы смотрели с Калебом друг на друга, пытаясь решить дилемму. На первый взгляд она кажется простой: свою жизнь всегда ставишь в приоритет. Но с другой стороны у нас был долг, была клятва, и делать ее пустой мы не хотели.
Падальщик — это нечто большее, чем просто профессиональный солдат в улучшенной экипировке, это нечто большее, чем последняя надежда. Падальщики — это вера в то, что в мире еще остались те, кто готов помочь тебе любой ценой. Любой.
— Трухина не знает коды от Аяксов, — сказал я.
— Триггер их передаст, — парировал тот.
Шеренги солдат продолжали отступать к воротам, кровожадные монстры продолжали гибнуть под пулями, как и продолжали наступать. Из того количества трупов, что уже лежали в коридоре, можно было баррикады строить.
— Калеб, мы не можем отдать Аяксы! — взмолился я.
— Сядем сами, а люди умрут сегодня мучительной смертью? Ты клялся их защищать!
Падальщик до мозга костей.
В наушнике раздался шорох, как будто кто-то взялся перешивать радиосвязь в прямом эфире, а потом на дисплее перед глазом появилась иконка, от которой у меня перехватило дух.
«Ввод агента:… Стальная Стерва в сети».
Не думаю, что кто-то заметил ее внезапное воскрешение — солдаты были заняты тем, чтобы не отправиться в мир, из которого она только что вернулась.
А потом раздался ее знакомый голос:
— Калеб, они правы. Нам нужны Аяксы.
Я непроизвольно вытаращил глаза на Калеба. Тот лишь угрюмо молчал.
— Ты не врал?! — вторила ему Ляжка в наушнике.
— Тесса, это правда ты? — спросил Буддист.
Куча вопросов роились, как мухи, в головах моих товарищей — я знал это потому что эти же самые вопросы занимали и меня, как симптом когнитивного диссонанса, рождающегося в ответ на потрясение от правды, которую мозг никак не может принять, но она вот прямо перед тобой стоит с разноцветными шариками в руках и радостно машет тебе рукой, соскучившаяся вдали от тебя.
— Она когда-нибудь подохнет? — закричал Фунчоза в наушнике.
Наконец Калеб ответил:
— Тесса, на базе прорыв. Все очень плохо. Коридоры заполнены зараженными. Ни одни ворота не закрываются!
В радиопереговоры влез незнакомый женский голос:
— Я не могу их закрыть! Тут какой-то странный код… это компьютерный вирус, я не смогу обойти его!
— Арси, поняла. Калеб, выводи всех Падальщиков в ангары. Эвакуируйтесь!
— Я не могу так поступить! — заорал он.
А зараженные все больше прижимали нас к ангару, наш форпост проживет еще минуту.