Испытание выживанием
Шрифт:
В голове продолжался сумбур из-за растекшихся мозгов, которые уже не воспринимали взрывы в коридоре. Наверное, если я выживу сегодня, то до конца жизни останусь овощем.
— Пистолет! Брось мне! — крикнула я Щербе, не слыша свой голос.
Он не сразу вышел из ступора, и лишь спустя минуту понял, что я говорю о пистолете в его руке. Сукин сын наверняка ни разу не выстрелил за этот день! Трус и подлая гнида!
— Брось его мне! — крикнула я еще раз и протянула руку.
Щерба взглянул на пистолет, идиот даже удивился, что он держит его в руке, а потом вдруг понял, что должен был сделать еще две минуты назад. Спаси Полковника, остолоп! Щерба нацелился на зараженного, сидевшего на Крайслере. Полковник готов был сдаться, человеческие мышцы не способны побороть мышцы зараженного монстра.
А потом Щерба посмотрел на меня. Этот расчётливый взгляд я никогда не забуду.
Все случилось за долю секунды.
Щерба перевел прицел с зараженного на Крайслера и выстрелил. Пуля вонзилась в массивное плечо Полковника, тот заорал, его сопротивление резко оборвалось и зараженный впился своей зубастой пастью в сочное тело поверженного врага.
— Нет! — заорала я.
Щерба воспользовался маневром, которым отвлёк от себя внимание зараженного, встал с пола и резко бросился бежать мимо пирующего монстра.
— Сучий ты потрох! — заорала я ему вслед.
И вдруг эта ярость за трусливую гниду снова разожгла во мне факел трезвости и обиды. Потому что именно эти трусы — настоящая причина всех бед человеческого рода. Они бросают в беде, предают, лгут, отдают на съедение кровожадным монстрам в конце концов.
— Уводи их…
Хрип Полковника вернул меня в реальность. Уродец продолжал сидеть на Крайслере и все глубже впиваться в плечо, с каждым рывком все больше вырывая руку из сустава. Крайслер морщился, едва мог дышать от охватившей мучительной боли, но все же отдал мне приказ.
— Уводи в ангар…
Я сглотнула слезы по Полковнику, которого еще полчаса назад считала тупоголовым козлом, но которого полюбила всем сердцем за эти же роковые полчаса.
Я поднялась с пола, схватила за плечи своих новобранцев, Горе-Федора, которые уже были на последнем издыхании:
— Отступаем! Идем в обход! — крикнула я что есть мочи.
Не все услышали, тогда я потратила время и дернула за плечи тех, кто еще не был обречен:
— Уходим! — повторяла я как заведенная.
— Я не брошу своих! — крикнул мне кто-то в ответ.
— Если не уйдешь сейчас, погибнешь! Решай сам! — отрезала я и побежала прочь, уводя за собой тех, кто сделал выбор в пользу жизни.
Я бежала, судорожно глотала слезы и обещала отомстить каждой трусливой твари, что пытается выжить за счет доблестных солдат. Я их всех уничтожу! Клянусь!
27 января 2071 года. 13:30
Фунчоза
— Получай, урод! Что? Схавал? Не так хочется жрать уже, да? — я кричал на монстра, подобравшегося ко мне на метр, но три пули из моего FAMASа вынесли ему мозги, синюшное тело повалилось набок, неестественно скрючив мускулистые конечности.
— Черт! Я пустая! — крикнула Вьетнам.
— Это не очень хорошая новость, детка!
В ответ она промяукала что-то по-китайски и вытащила из-за моего пояса магазин. Зуб даю она выматерилась! Еще один юань в секс-копилку ругательств!
Если, конечно, после сегодняшнего дня мне еще повезет потрахаться!
Уроды прижали нас к стене. Сволочи безмозглые! Берут массовостью, гниды! Я уже перестал считать количество особей, прущих на нас, а дисплей перед глазами вообще выключил, этими белыми точками весь экран залит одной сплошной кляксой, потому что синие чудики все щели заполонили в этом мерзком средоточии человечинки. Твою мать! Я все-таки погибну от рук кровопийц, как предсказало то гадание на чаинках в рождество. Чаинки на дне моей чашки сложились в непонятный узор, вернее, его там не было вообще. Там была просто хрень собачья, как и весь принцип гадания на чайной заварке. Что это вообще за идиотизм — чай определяет твою судьбу. Теперь-то я понял, что чаинки сложились в узор моих выпущенных кишок с органами — такая же запутанная анатомическая хрень!
О всемогущий чай, спаси меня от погибели!
— Граната! — заорал Раф мне в самое ухо.
В синюю кучу рычащих и клацающих челюстей полетело зеленое яблочко с огненной начиночкой. Я кинулся на пол, зажал уши и помолился чаю:
— Пожалуйста, только не обвали потолок на нас! Я обещаю, больше не буду тебя пить! Перейду на кипяток!
Оглушительный взрыв окатил теплой волной, которая принесла с собой запах тухляка с тел поджаренных кровопийц. Но помимо подбродивших остатков мясца и внутренностей, я отчетливо чувствовал запах свежей крови, витавший в коридорах базы. Раз узнав, как пахнет свежий труп, из которого течет еще теплая кровь, никогда не забудешь этот запах. И сейчас он заполонил каждый сантиметр моих легких, осел на стенках гортани и пропитал волоски в носу — Желява превратилась в огромную братскую могилу расчлененных тел.
Я не успел прийти в себя, как почувствовал отдачу винтовки, колотившей в плечо рядом сидящего Рафа. Граната мало чем нам помогла, эти уроды ломились из коридора, как будто там был шкаф в кровавую Нарнию!
Я присоединился к моим верным сержантам и мы втроем продолжали дробить черепа и коленки ублюдков, решивших, что могут полакомиться элитными сортами Падальщиков.
— Хрен вам! — крикнул я, обуянный приливом отваги.
И тут винтовку заклинило.
В самый неподходящий момент, тварь! Я еще не выбрал музыку!
Я тут же присел на колено и стал судорожно стучать по наручному планшету.
— Какого черт ты творишь, Фунчоза? — заорала Вьетнам, продолжая отстреливаться от чудовищ.
— Я еще не выбрал музыку для моей кончины! — ответил я, прокручивая список песен во встроенном плеере.
— Твою мать, не до музыки сейчас!
— А по-моему момент самый подходящий! Во! Мелодия прощания Элизабет Суонн и Уилла Тернера[5]! Трагическая история любви завершилась десятилетним ожиданием потрахушек. Давай! Иди сюда! Мы должны поцеловаться!
— Пошел нахрен, Фунчоза! Я не намерена сдаваться!
И тут затвор в ее винтовке тоже заглох. Она закатила глаза, сняла с плеча автомат и отбросила в сторону, а потом достала нож из чехла и встала в боевую позу.
О боже, как я люблю эту женщину!
Первый урод прыгнул справа, Вьетнам присела на колено и резанула ножом по его брюшине, чудовище заорало, из разреза посыпались черные кишки. Раф добил урода выстрелом в затылок.
А потом посмотрел на меня и произнес:
— Последний.