Испытательный срок
Шрифт:
Вопреки опасениям Риалдуса, птица не умерла. Но несколько дней спустя с ней произошло странное: ни с того, ни с сего пернатый падальщик стал биться в клетке и верещать, высовывал клюв, пытался перекусить прутья.
Он не успокаивался целых два часа — до самого возникновения Червоточины…
Тогда Риалдус не придал этому значения. Но когда история с припадком и последующим бедствием повторилась трижды, лаборант не мог не обнаружить закономерность. Он понял: проклятая мертвечина изменила птицу. Породнила с теми силами, что создавали облака черного дыма, из которых приходили кошмарные создания.
Но одного крылатого вестника было недостаточно, и в лабораторию Риалдуса, уже полноценного научного сотрудника, стали доставлять птиц и намеренно кормить мертвой плотью монстров из Червоточины. Дело шло на лад: измененные пернатые исправно выполняли службу.
Однако Риалдусу было жалко живых существ, и он начал экспериментировать с мертвыми. Молодой ученый-некромант искал по улицам Баумары вороньи трупы, приносил в Корпус, сращивал тушки с тканями чудовищ и оживлял гибриды с помощью эликсиров и заклинаний.
Результаты превзошли все ожидания: получившимся существам удавалось определить появление Червоточины за пять, а то и шесть часов до первых признаков бедствия. Это давало людям огромное преимущество. Подготовленные, они могли дать орде тварей достойный отпор.
А Риалдус — точнее, уже мастер Риалдус — продолжал работать над крылунами. Он выводил новые формулы заклинаний и зелий, пробовал менять количество тканей чудовищ, сращиваемых с мертвыми птицами, и облик самих крылунов. В результате некромант создал надежного вестника, который состоял из пары крыльев и довольно крупного туловища без головы и лап, был способен предупредить об опасности за десять часов и светился в темноте.
Чтобы крылуны не разлетались, их приковывали к специальным столбам-сигнальщикам под открытым небом. А лаборатория Риалдуса никогда не оставалась без работы, ведь порождения Червоточины часто набрасывались на вестников и убивали их.
Страд понимал, что эти странные на вид и жуткие по происхождению создания являются помощниками человека, но все равно не мог перебороть себя и содрогался всякий раз, когда видел их. Так было и сейчас: передернув плечами, Страд опустил голову и заметил пристроенный к одному из домов железный короб с массивными воротами и темными блюдцами глазков, вокруг которых тянулась вязь рун, вырезанных из янтаря.
«А вот и вход в подземное убежище», — понял Страд, двигаясь вперед, к коробу.
Порождениями Червоточины двигало одно желание: уничтожать. Твари ломали и рвали все, что попадалось на пути. Оставаться во время атаки в домах было небезопасно, и тех, кто не мог сражаться, укрывали в специальных подземных убежищах. Такие имелись во всех деревнях и городках. А под Баумарой раскинулась целая сеть надежно защищенных коридоров, и входы в подземелья — такие вот железные короба — находились на каждой улице, у каждого пятого дома.
Страд отправился дальше и некоторое время шел, разглядывая движущихся впереди людей и разумных.
В толпе были и древяны, ростом под три метра, невероятно худые создания с серой кожей и неизменно печальным выражением вытянутых лиц. Одевались они в плащи зеленого цвета, сделанные из материала, похожего на хлопок. Родиной древянов были леса, что раскинулись
Замечал Страд и хигнауров, а пару раз его взгляд натыкался на драулей — неуклюжих толстяков, чья желто-коричневая шкура источала неприятный кислый запах. Один такой здоровяк протопал навстречу Страду, и тот увидел огромный пористый зоб, размером не уступавший грушеподобной голове разумного. Нарост подрагивал при каждом шаге и блестел от цементозы — вещества, которое выделяли все драули, достигшие половой зрелости. Название эта субстанция получила благодаря тому, что, застывая, становилась крепче цемента. Драули могли выделять ее в огромных количествах, а потому большая часть представителей этой расы была задействована в строительстве.
Несколько раз Страду приходилось сторониться — по улице проезжали запряженные лошадьми экипажи. Одна карета особенно его впечатлила: восемь колес, кузов длиной метров десять, черный, гладкий, блестящий. Кучер был одет в костюм зеленого бархата. Оконца закрывали шторки из такого же материала.
«Красота», — Страду роскошный экипаж показался едва ли не бесконечным.
Он вообще впервые увидел карету лишь здесь. Дома, в Хлопковой деревне, Страд мог полюбоваться только телегами и повозками торговцев. Или «фургонами скорби», которые приезжали забрать покойника и доставить в один из Корпусов Некромантов.
Многое в столице Баумэртоса было для Страда в новинку, а потому он, увлеченный путешествием, и не заметил, как дошел до конца проспекта. Впереди серым мощеным морем раскинулась Площадь Единства, дававшая начало семи главным улицам Баумары. В центре площади возвышался памятник. На постаменте из янтаря застыли бронзовые маг, воин, ребенок и представители каждой известной расы разумных: драуль, древян и хигнаур.
Пока Страд шел, небо успело очиститься — тучи уходили на север. Солнце постепенно опускалось к горизонту, близился вечер, а потому Страд лишь на пару минут задержался возле памятника, после чего направился к мосту через реку Игрунку.
Широкое сине-зеленое полотно реки вспыхивало сотнями бликов. Солнце отражалось в каждой волне, и вода словно играла со светилом. За это река и получила название.
Страд шел по мосту, время от времени поглядывая вниз. По реке скользили лодки, ближе к середине из воды, точно длинные спины сказочных левиафанов, поднимались песчаные косы, поросшие камышом, березами и соснами. То тут, то там Страд видел светлые пятна покрывал, уставленных снедью, вокруг которых суетились компании. Пикники были для Баумары обычным делом.
Преодолев мост, Страд сверился с картой.
«Теперь налево, по Купальной улице», — сказал он себе.
Спрятав листок, врученный мастером Зеркусом, в холщовую сумку через плечо, Страд продолжил идти. Дома в этом районе были ниже, а улицы не такими широкими и многолюдными. Возле одного из входов в подземные убежища Страд заметил человека в грязном, будто покрытом копотью плаще. Тот наклеивал на железную стенку большой лист серой бумаги.
Страд подошел ближе и увидел на листе надпись: «Не бегите туда! Как трусливый скот!!! Примите небесный дар!!! Он — освобождение!!!»