Истина где-то рядом
Шрифт:
Но в реальной жизни все совсем иначе. Герой, ввязавшийся в шпионскую игру, обычно погибает. Либо от рук «плохих парней», которым он перешел дорогу, либо от тех, на кого он работает. Независимо от того, выполнит ли он свое задание или же провалит его, он становится лишним. Он слишком много знает, он нежелательный свидетель. А от свидетелей, как это всем известно, избавляются. Сколько реальных агентов, верой и правдой служивших своим хозяевам, своему государству, отправлялись потом в расход. Такова благодарность сильных мира сего.
И Данила не хотел оказаться на их месте.
Он
А вообще, если задуматься, за что его убивать? Какой-то там агент или шпион, тяжелораненый, передал ему флэшку, попросив передать ее властям. Ну и что? На месте Данилы мог оказаться кто угодно, например, старушка, случайно проходившая мимо, и склонившаяся над раненым, чтобы оказать ему помощь. Так что же, ее тоже в расход?
Но Данила прекрасно знал, что да. От простых людей куда проще избавиться, чем от высокопоставленных. Их никто не будет искать, их смерть никто не будет расследовать.
А с чего Данила решил, что его вообще хотят убить? Потому что неизвестные убили Олега Макеева? Так тот был агентом, а от Данилы им нужна только флэшка, содержимое которой он даже не знает. И вообще, что это за мания такая? Существует куча всевозможных журналистов, в руки которых попадают различные засекреченные материалы, но никто их не убивает. Они продолжают жить и работать.
Эта мысль немного успокоила, но все же расслабиться он не смог. Да и не должен был.
– Снова здорово, – прозвучал над ухом Данилы чей-то голос. Он невольно отшатнулся, и увидел рядом с собой мужчину, скорее пожилого, нежели молодого.
– Вот как всегда, сюда лететь проблем нет, а вот отсюда все время погодные условия.
Мужчина не смотрел на Данилу. Он не смотрел вообще ни на кого. Ему, как и многим другим пассажирам, хотелось просто выговориться.
Данила сделал вид, что ничего не слышал.
– У меня тут, получается, семья живет. Дочка вышла замуж за сирийца, и живет с ним уже не первый год. Вот и приходится наведываться к ним время от времени. А тут, в стране, еще такое началось. Я уж звал ее на родину, говорил, приезжайте сюда с мужем и ребенком. А она – нет, у меня здесь работа, у меня тут дом.
Нет, похоже, что все-таки мужчина разговаривал с Данилой. Просто он оказался единственным слушателем поблизости. Так сказать, товарищ по несчастью. Мужчина в сердцах махнул рукой.
Данила рассеянно кивнул головой. Такие истории были повседневными, и абсолютно не интересными. Прерывать случайного собеседника или уйти от него было бы некрасиво. Оставалось только вежливо слушать. Пусть говорит. Все это было безразлично блогеру профессору Берковецу. Честно говоря, для него сейчас было бы главным, чтобы никто вовсе не догадался, что он принадлежит к журналистской профессии.
И тут ему в голову пришла мысль, а сколько еще других журналистов и корреспондентов собралось здесь, чтобы улететь одним рейсом вместе с Данилой?
Он осторожно осмотрелся, но не увидел ни одного знакомого лица. Более того, его профессиональный взгляд не смог выявить никого, кто походил бы на журналиста. А ведь они непременно должны были быть.
– Что творится в мире, – продолжал сокрушаться мужчина, сидевший рядом. – Такое впечатление, что все человечество внезапно и одновременно сошло с ума. И ведь везде такое. Господи, ну, когда же это кончится?
Что творится? – подумал Данила. – Да уж, действительно, что творится. Казалось, что у всех и сразу отказали тормоза. Вся ненависть, жадность и жажда власти, спящие и накапливающиеся в людях, внезапно прорвали все барьеры, и выплеснулись наружу, затопляя весь мир. И нет никого, кто способен остановить этот процесс. А когда это кончится? Да никогда. Наивный вопрос. Люди никогда не переменятся, они просто не хотят быть иными, а значит, никогда не будет конца тому, что творится в мире. Если только не наступит конец всего человечества.
Два часа, которые Данила был вынужден провести в зале ожидания, показались ему вечностью. Он сидел как на иголках, в постоянном напряжении, и пристально всматривался в каждого, кто появлялся в поле его зрения, ожидая в любой момент нападения. Впрочем, здравый смысл ему подсказывал, что в людном месте ему опасаться нечего.
Наконец объявили посадку. Данила испытал несказанное облегчение. Рейс больше не откладывали. Весьма маловероятно, что снежный буран мог прекратиться за два часа, но Данилу мало волновали такие мелочи. Главное, он сейчас улетит.
Данила поднялся по трапу и занял свое место в самолете. Оно оказалось возле самого окна. Аккуратно уложив свои вещи на багажную полку над головой, он уселся в кресле. Скорее бы взлет, тогда можно будет расслабиться. Впрочем, вряд ли. Он не может быть спокойным до той поры, пока не сойдет с самолета в своей родной Москве. Хотя его и там могут ожидать неприятные сюрпризы. Что же касается самолета… Его могут задушить, накинув сзади на шею удавку, или когда он пойдет в туалет. Отравить, когда стюардесса принесет ему какой-нибудь напиток. Пустить ядовитый газ в салон. От этого погибнут и пассажиры? Ну и что ж. Возможно, информация на флэшке настолько важна и ценна, что неведомая организация пойдет на все, ради того, чтобы заполучить или напротив, уничтожить ее. Даже взорвать или сбить самолет. Сколько необъяснимых падений самолетов зарегистрировано в статистике. Где гарантия, что во всем этом не замешаны спецслужбы?
Стоп, кажется, он снова скатывается в паранойю. Уже который раз за день. Еще немного и вход пойдут инопланетяне. А что, вполне можно все списать и на них. Что если это не люди убили Макеева, а инопланетяне, принявшие вид людей? Ну да, и на флэшке записано их приземление или план по уничтожению землян. Или еще что-нибудь в этом роде. В этом случае следует ожидать перехвата в воздухе. Инопланетяне собьют самолет, либо похитят самого Данилу, не повредив самолета, так, что пассажиры этого даже не заметят. А может, организуют авиакатастрофу. М-да, все в духе «Секретных материалов». Истина где-то рядом, не так ли, профессор Берковец?