Истина прямо здесь
Шрифт:
– Ну, ну... Катя! Разве хорошо перед "делом" - то?
– мягко пожурил он, поглаживая мои плечи, - Ну сколько можно? Пятый век пошел, а ты все плачешь. Давно пора плюнуть и забыть.
Я резко отстранилась. Теперь мои глаза были на одной линии с его.
– Никогда!
– с поразившей меня саму страстностью сказала я, - Никогда тебя не забуду! Хоть десять тысяч лет пройдет. Пирамиды рассыплются пылью, а я буду тебя помнить. Знай это!
– Я быстро просушила слезы салфеткой, выхваченной из клатча, и скомандовала, - А теперь показывай дорогу, как обещал.
Он отступил назад, с невыразимым достоинством поклонился, пряча улыбку, как серебряный рубль в карман, и аккуратно толкнул одну из новых зеркальных панелей.
Совершенно бесшумно она повернулась на шарнирах, открывая проход в насквозь знакомый мне темный коридор, выложенный камнем, с полукруглым сводом и без всякого электричества. Я устремилась туда, подхватив юбку, и чувствуя спиной Его взгляд: ободряющий, охраняющий, любящий.
– Катя!
– окликнул он, - за активатор не беспокойся. Потом, после всего... в общем, тут, поблизости его найдешь.
Я чуть повернула голову и ехидно поинтересовалась:
– И откуда ты такие вещи знаешь? Вроде, в твое время их не было, Вольха Гедиминович?
Он не ответил. Его уже не было. Светлый коридор за спиной был совершенно, абсолютно, предательски пуст.
Ну вот... Только, можно сказать, в кои-то веки личная жизнь наладилась!
Я двигалась на ощупь, в кромешной тьме, ступая предельно осторожно, подобрав оборки и стараясь не коснуться стен: тут было сыро и грязно. Ноги в тонких туфлях быстро промокли и начали мерзнуть. Но я не отчаивалась. Коридор не сериал, длиться вечно не может. Ровно через пятьдесят пять шагов (я считала!) мне показалось, что рядом разговаривают. Я замерла, и даже дышать перестала.
Точно, разговаривали. Точнее - ругались. Еще точнее, ругалась женщина. Мужчина пытался ее урезонить. Но та закусила удила, и никакие доводы разума на нее уже не действовали. С таким же успехом мужчина мог разговаривать с ней по-марсиански, или вообще молчать. Она все равно слышала только себя. Ступая, словно по тухлым яйцам, я придвинулась к источнику звука, чтобы слышать отчетливее. Не то, чтобы меня так уж интересовали чужие семейные разборки, но не зря же призрак Вольхи отправил меня именно этим коридором?
– Конечно, это я во всем виновата! Это ведь я привезла тебя на медовый месяц в Париж, бросила одного в отеле и умчалась на "деловые переговоры"!
– Я оставил тебя не одну, а с гидом, - меланхолично возразил второй голос, негромкий, но легко проникающий сквозь перегородку, - и с моей карточкой.
– На которой было всего тридцать тысяч франков!
– А сколько нужно? Тридцать миллионов?
– Дело не в деньгах. Это был мой медовый месяц!!!
– Да-а? А мне казалось, что это был НАШ медовый месяц?
– Я видела тебя всего два дня!
– Зато ночи я проводил только с тобой.
– Все вы, мужики, одинаковы. Вам кроме постели ничего не нужно!
– Как и все женщины. Вам не нужно ничего, кроме денег.
– Да плевала я на твои деньги! У меня их будет столько, сколько я захочу!
– Ты имеешь в виду, после развода?
– лениво поинтересовался мужской голос, - думаешь, я буду тебя обеспечивать? Ты всерьез решила, что я отдам тебе машину?
– Отдашь, - женский голос внезапно стал совершенно спокоен, словно и не он только что срывался на истерику, - Жить захочешь - отдашь.
– Ты мне угрожаешь?
– весело изумился мужчина, - да ты хоть знаешь, с какого конца за такие дела браться?
– Конец у вас у всех примерно одинаковый, - с сарказмом прошипела дама, - за него вас и ловят.
– Дура, - вздохнул мужчина.
– Красивая дура. Убьют ведь.
Я решилась и, вытянув руки вперед, нащупала панель, закрывающую выход. Аккуратно толкнула. Она и тут двигалась бесшумно. В образовавшуюся щель я увидела широкую мужскую спину, обтянутую смокингом. А чуть дальше - ломкую красавицу, примадонну местного высшего света, Уму Турман раковского разлива. Выходит, права была молва, что у олигарха ? 1 нашего города в семье нелады. Когда жена в качестве подарка к именинам нанимает для мужа киллера, это однозначно нелады.
Рядом с "моей" панелью стоял высокий круглый столик, на нем - бархатная подушечка, а уже на ней - связка тяжелых, даже на вид старинных ключей на большом бронзовом кольце. Прелестный натюрморт, словно сошел с холста. Или, наоборот, туда просится.
Видимо, мадам тоже так считала, потому что нет-нет, да и бросала на него внимательные взгляды. Ой, чует сердце воровки - конкурентка! Сейчас уведут товар!
Паша бросил еще что-то уничижительное, по поводу ее успехов в чужих койках, развернулся и вышел. Дверью, кстати, не хлопнул. И на ключи не взглянул - ни разу. Не знает, что это такое? Или, напротив, слишком хорошо знает?
Мадам всем корпусом повернулась вслед супругу, всего на мгновение. Этого оказалось вполне достаточно: я с кошачьей скоростью выметнула руку, цапнула связку у основания, чтобы не звякнула, и, утянув к себе, плотно закрыла панель.
Сдавленный возглас, который раздался за стеной мгновение спустя, прозвучал для меня райской музыкой!
– Церемония будет в Королевском зале, поторопитесь.
Сейчас я была в зале, называемом "Золотым". Здесь царила помпезная роскошь: пол то ли из полированного камня, то ли из стекла, ступать по нему на каблуках страшно. Стены обтянуты синим шелком с вытканным старинным гербом Ракова. Витражные стекла в арочных проемах. Люстры, похожи на пышные стеклянные цветы... или, скорее, клумбы. Потолок изуделан позолоченной лепниной так, что живого места нет. Кажется, это называется стиль "рококо"... Впрочем, в архитектуре я понимала еще меньше, чем в истории. На верхней галерее Аркашин оркестр играл полонез. Танцоры двигались более-менее в такт. Отдельно, чуть в сторонке, предупредительная и веселая молодая пара давала инструктаж всем желающим, обучая самым простым фигурам старинных танцев. Рядом со мной оказался один из баров. Я спросила минеральной воды и получила ее, в высоком бокале с тонкой виньеткой... не сразу обратила внимание, но потом заметила - это была дата сегодняшнего бала. Круто, однако.
Ни Паши, ни его супруги я не обнаружила, зато почти сразу наткнулась на Андрея. Он неспешно прогуливался вдоль стены, под ручку с супругой: платье на ней было не чета моему, и двигалась она не в пример увереннее. Заметив меня, бывший супруг даже слегка споткнулся, глаза сравнялись с фуршетными тарелками для канапе. Я широко улыбнулась и сделала изящный реверанс (обстановка провоцировала). Бриллиантовые булыжники ослепительно засверкали, притягивая взгляды, как магнит - гвозди. Кажется, Андрей подавился своим "привет, как дела?" Еще бы! Оставить бывшую жену гордо и непримиримо махавшую метлой - и встретить ее на абсолютно закрытой тусовке с такими украшениями... Нелегкое испытание для его нервной системы. Платье он, к счастью, не признал.