Истина в деталях

Болдт Р. С.

Обе его руки перемещаются к моей попке, обхватывают ее, притягивая к себе, в то время как он делает толчки вверх.

— Ты хочешь еще? — мне удается произнести это почти не дыша.

— Да… думаю, мне нужно гораздо больше.

Взяв в руку другую грудь, я подношу сосок к его губам, дыхание вырывается из моих губ, когда его рот обхватывает его. Пока занят моей грудью, он направляет движения, толкаясь бедрами вверх и создавая трение, которого требует моя ноющая плоть. Его пальцы впиваются в мою попку, побуждая

меня использовать его, чтобы найти облегчение от нарастающего внутри меня давления.

Из моего горла вырывается вздох, когда я сильно качаю бедрами, прижимаясь к нему, не заботясь о том, что я, скорее всего, намочила трусики и тонкую ткань своих шорт.

— О, черт, — стонет он, прижимаясь к моей груди, и вибрация пронзает мои нервные окончания. — Ты собираешься намочить меня, не так ли? Эта нуждающаяся киска кончит на меня. — Языком он поглаживает мой сосок, затем нежно проводит зубами по его верхушке. — Да, ты не хорошая девочка. Хорошая девочка не стала бы пытаться так использовать свою киску на мне. — Он сосет мой сосок так сильно, что я чуть ли не выгибаюсь, прежде чем он отпускает его.

Его хватка на моей заднице становится все крепче. Он вводит свой член в стык моих бедер, где я такая мокрая, что ткань, я уверена, вырисовывает контур моих наружных губ. Он смотрит на меня тяжелыми глазами, и его голос звучит так, будто он еле сдерживается.

— Я позволю тебе взять все, что нужно.

Толчком бедер вверх его твердый член попадает туда, куда мне больше всего нужно, и я не могу остановить себя от диких движений на нем. Прохожусь ядром по его твердой плоти, а руками хватаюсь за верхнюю часть его сиденья для опоры.

Мои бедра напрягаются с каждым движением, соски болезненно колет, и я понимаю, что уже близка.

— Нико, — выдыхаю я.

Что-то меняется в его глазах, и одна рука опять стремительно устремляется в мои волосы, сжимая наши рты в мокром, жадном поцелуе.

Стон вырывается на свободу, поднимаясь из глубины моего горла, когда я снова прижимаюсь к нему, давая толчок своему освобождению. Тело двигается само по себе, я извиваюсь на нем, доводя себя до оргазма. Наши рты сливаются, языки переплетаются, стоны смешиваются.

Он сильно прижимается ко мне, продлевая мою разрядку. Его пробирает дрожь, и я не обращаю на это внимания, пока не чувствую, как мокрое пятно просачивается сквозь шорты.

Задыхаясь, мы разрываем поцелуй, прижимаясь друг к другу лбами. Окна машины покрыты конденсатом. Он смотрит на меня тяжелыми глазами, откинув голову на сиденье.

— Теперь будешь меня шантажировать? — бормочет он.

Я опускаю взгляд на наши тела, поддавшись любопытству. При виде наглядного доказательства шок и пьянящая доза удовлетворения бурлят в моих жилах. Он кончил в шорты из-за меня.

— Да. — Его

голос понижается до хриплого шепота, — ты сделала это, профессор.

Мысленно хватаясь за голову в ужасе от того, что только что произошло, от того, что потеряла себя в этой ситуации, я осторожно отстраняюсь от него. Опускаюсь на свое место, прижимая к груди бюстгальтер и майку с внезапным чувством стеснения.

Чем больше времени я провожу рядом с этим человеком, тем больше теряю из виду все остальное — то, что заставляет меня оставаться сильной и уверенно стоять на ногах.

Я пытаюсь восстановить расстояние между нами, чтобы вернуть свою пресловутую броню на место.

— Итак. Думаешь, я выиграла немного времени, прежде чем ты передашь меня ей?

Когда на мой вопрос воцаряется молчание, я бросаю на него взгляд. Он смотрит прямо перед собой, челюсть напряжена, руки сжаты на рулевом колесе. Я не решаюсь взглянуть вниз, на влажное пятно спереди его шорт.

Мышцы на его челюсти напрягаются, когда он регулирует свое сиденье и резко натягивает ремень безопасности.

— Видимо, придется подождать и посмотреть. — Пока он тянется вперед, чтобы завести машину, я спешу надеть одежду и пристегнуться.

Поездка до дома проходит в молчании.

Двадцатая глава

Нико

Господи, черт!

Вся дорога до дома проходит в тишине, но мысли в моей проклятой голове не дают покоя. Эта женщина извращает меня до чертиков. В одну минуту она в шоке из-за своей матери, а в другую — играет в соблазнительницу у меня на коленях.

Но после того, как она кончает на мой член, что-то происходит. Мне кажется, что она смутилась.

«Итак. Думаешь, я выиграла немного времени, прежде чем ты передашь меня ей?»

Ее слова пронзают меня, как острый нож — живот. Неужели для нее смысл был только в этом? Она пыталась выиграть время, используя свое тело?

Да ну нафиг.

Не может быть, чтобы причина была в этом. Люди теряют бдительность, когда в дело вступают низменные инстинкты. Я знаю, что то, что произошло между нами, было чертовски горячим, и ей нравилась каждая чертова секунда.

Но здесь есть нечто большее. У моего профессора есть секреты, и, возможно, они не имеют отношения к ее настоящей матери, но они есть. Я чувствую это.

Я только не знаю, те ли это секреты, о которых я думаю.

Такие, из-за которых тебя могут убить.

Двадцать первая глава

Оливия

Последние две недели Нико отсутствует, очевидно, «занимается какими-то делами». Меня бесит, что, уходя на работу, я все еще проверяю, нет ли его в кабинете. Что часть меня жаждет услышать его едва слышный голос, доносящийся оттуда.