Истина в деталях

Болдт Р. С.

Я не могу винить его за интерес к моей женщине. Оливия чертовски совершенна. Но на всякий случай я записал его имя и адрес. Она никогда не упоминала о таком взаимодействии, но, если это произойдет, а он все еще будет крутиться поблизости, я без колебаний выслежу его и вправлю мозги.

Эта женщина чертовски упряма, но она также достаточно умна, чтобы знать, когда просить меня о помощи, если она ей нужна. Судя по ее молчанию, мне не о чем беспокоиться.

Пока что.

Темные ресницы взлетают, и лицо Оливии преображается, как будто кто-то светит

на нее прожектором.

— Наша комната, да? — голос у нее тихий, с нотками уязвимости.

Я наклоняю голову и прижимаюсь лбом к ее лбу, нуждаясь в этой связи.

— Да. Ты не против? — я закрываю глаза, как будто это защитит меня от ее возможного отказа.

Черт возьми, я веду себя так, будто не сталкивался с опасными ублюдками, которые готовы прострелить голову собственным матерям, если это послужит их цели. Мне потребовалось много работы, жертв и пролитой крови, чтобы попасть сюда, на вершину, и я никогда не был на грани, как сейчас, сталкиваясь со страхом, что женщина отвергнет меня.

Я в полной жопе.

Когда она шепчет.

— Я не против, — напряжение в моем теле ослабевает. Я моргаю, открывая глаза, и откидываюсь назад, чтобы посмотреть на нее.

— Да?

Ее улыбка так чертовски мила. А великолепные глаза сияют тем, что, я надеюсь, является хотя бы малой частью того, что я чувствую к ней.

Я киваю, пытаясь придать своим чертам строгое выражение, но безуспешно. Ни за что на свете я не смогу стереть ухмылку со своего лица.

— Хорошо. Это действительно хорошо.

Она смеется и берет меня за руку.

— Тогда идемте, мистер Альканзар. Время уходит.

Я даже не задумываюсь, а просто подхватываю ее на руки, как в медовый месяц, и мчусь по коридору в спальню.

— Нико. — Она смеется, обнимая меня за шею. Когда она прижимается целомудренным поцелуем к моей щеке, клянусь, он попадает прямо в мое чертово сердце. Она проводит поцелуями вдоль моей челюсти, и когда ее зубы покусывают мочку уха, из глубины моей груди раздается низкий рык.

— Женщина, тебе лучше приготовиться к тому, что будет, когда я затащу тебя внутрь. — Я уже почти дошел до двери спальни.

Она тихонько смеется, прижимаясь к моей шее.

— Неужели?

Я делаю шаг внутрь и захлопываю за нами дверь. Подойдя к кровати, я опускаю ее на ноги рядом с ней и заставляю себя отступить назад, чтобы насладиться ее видом.

Ее платье с одним плечом, и, клянусь, вид этого оголенного плеча выводит меня сегодня из себя. Мне хотелось затащить ее в темный угол и покрыть его поцелуями, всю ее. Она делает настоящим испытанием пытаться работать в ее присутствии.

— Нико… — вздыхает она, и на ее красивом лице мелькает намек на уязвимость. Потянувшись к молнии, она опускает ее и расстегивает платье, обнажая черный бюстгальтер без бретелек. От этого зрелища мои легкие горят, предупреждая о том, что я перестаю дышать. Господи.

Она сбрасывает платье,

которое растекается лужицей у ее ног, и выходит из него. Ее крошечные стринги составляют комплект с бюстгальтером, и у меня зудят пальцы, чтобы немедленно разорвать их.

— На тебе слишком много одежды. — Она выжидающе смотрит на меня, опускается на край кровати, не сводя с меня глаз, и снимает туфли на каблуках. Ее волосы смещаются вместе с ее движениями, шелковистые полуночно-черные пряди падают на ее челюсть.

Я сбрасываю с себя одежду со скоростью света, ухмыляясь ее маленькому смешку, потому что мне чертовски не терпится почувствовать ее кожу на своей. Я подхожу ближе, но, когда она откидывается назад, чтобы лечь на подушки, я колеблюсь. Потому что знаю, что моя позиция сверху в любом случае будет для нее спусковым крючком.

Она протягивает руку и застенчиво улыбается.

— Чего ты ждешь?

Я знаю, что немой вопрос отражается на моем лице, потому что она садится, берет меня за запястье и тянет к себе. Ее глаза не отрываются от моих.

— Пожалуйста? Доверься мне. Со мной все будет хорошо… с тобой.

Эмоции забивают мне горло. Она даже не подозревает, как важны ее слова. Как много они значат. Вот она, просит меня довериться ей. Доверяя мне, чтобы я помог ей преодолеть это препятствие.

— Я люблю тебя, Оливия Райт, — беззвучно заявляю я. — Я буду любить тебя вечно, даже если ты возненавидишь меня, когда все это закончится.

Медленными, осторожными движениями, чтобы не спугнуть ее, я провожу кончиками пальцев по ее обнаженным плечам, а затем расстегиваю застежку лифчика. Она снимает его и отбрасывает в сторону, откидываясь назад и снова опираясь на подушки. Я провожу руками по ее груди, и она выгибается навстречу моим прикосновениям, соски становятся твердыми, а я провожу большими пальцами по их кончикам.

Когда она на вдохе произносит мое имя, меня пронзает ошеломляющая волна похоти. Запускаю пальцы под трусики, срываю их с ее ног и отбрасываю.

Она смотрит глазами, подернутыми желанием, когда я забираюсь на кровать и приподнимаюсь над ней. Когда наши обнаженные тела встречаются, я резко вдыхаю, и ее глаза становятся еще темнее.

Ее руки прочерчивают дорожку по моей спине и изгибаются над моей задницей. Я хочу запомнить ее прикосновения, и то, как пристально она наблюдает за мной. Ведь через несколько дней все закончится.

Ее бровь выгибается, и она проводит указательным пальцем по моим губам.

— Это нормально? — она говорит это шепотом, как будто чем-то меня расстроила.

Закрываю глаза и делаю вдох, прежде чем мой взгляд встречается с ее взглядом.

— Просто хочу запомнить тебя такой.

Она с любопытством рассматривает мои черты.

— Какой?

— Как богиню, от которой захватывает дух. — Я опускаю легкий поцелуй в каждый уголок ее рта, затем прохожусь поцелуями по ее щеке и шее. Я смотрю между нами, на нашу позу. — Ты уверена, что не против?