Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
Шрифт:
– А человек, который дал деньги?
– Как милиция подъехала, он в машину – и рванул.
– Что вы о нем еще можете сказать?
Бобаков взял новую сигарету, прикурил, задумался.
– У него шрам на подбородке был. В дверь постучали.
– Войдите! – крикнул Олег. Вошли Леня и Чернов.
– Виктор Сергеевич, – обратился Наумов к Чернову, – вам знаком этот человек?
Чернов мельком взглянул на сидящего и ответил:
– Да. Это тот, с кем мы дрались у ресторана
– А вы, Бобаков, узнаете?
– Узнаю, – усмехнулся Бобаков, – он из ресторана выбежал помогать.
– У нас все, Бобаков. Старшина! Вошел конвойный.
– Сигарету разреши, начальник?
– Берите все.
– Дай тебе бог. Заловишь меня когда-нибудь, темнить не буду.
Бобакова увезли.
– А у вас интересные типы попадаются, – улыбнулся Чернов.
– Весьма. Вы уж нас извините, Виктор Сергеевич, что мы вам день испортили. Машина внизу. Вас довезут, куда скажете.
– Спасибо. У меня встречная просьба.
– Любая.
– Когда дело будет закончено, познакомьте меня с материалами.
– Хотите написать?
– Да.
– Сделаю все от меня зависящее. Вас Леня проводит. Они попрощались.
Олег посмотрел на часы.
– Борис, нас ждут на Петровке.
– Кто?
– Заместитель начальника УБХСС города полковник Сиротин. Он вел дело по трикотажу.
– А ты уверен, что эта драка…
– Все дело в том, что ты не посмотрел материалы на Низича. Так вот, у Владислава Казимировича есть машина «жигули» 2107, и у него на подбородке шрам.
Они сидели в кабинете Сиротина и пили кофе. Он сварил его сам в какой-то странной, похожей на ракету установке.
– Эту кофеварку мне брат сделал. Большой умелец, – усмехнулся Сиротин. – Хорошая штука, варит быстро и много. Да и раствор получается насыщенный.
Действительно, кофе был ароматным и крепким.
– Так вот, дорогие коллеги, – полковник отодвинул чашку, – я вам голову забивать не буду. У вас своей головной боли хватает. Слушайте самую суть. Был при республиканском спортсоюзе производственный комбинат.
Выпускали они трикотажные изделия. В тот печальный день, когда мы им заинтересовались, его возглавлял бывший чемпион, стрелок Александров Юрий Гаврилович. Что о нем я могу сказать? Человек с большим самомнением, из тех, кто считал, что их спортивные титулы являются индульгенцией. Он на что-то обиделся. Ушел из спорта. А наши деятели, вместо того чтобы его учителем физкультуры в школу послать, дали ему место директора. Но сразу оговорюсь: человек Александров честный. И у тех, кто его послал, была мыслишка, чтобы он за чужие грехи ответил.
– Товарищ полковник, ему, кажется, вменяли халатность? –
– Да. Он сел в кресло. К нему все побежали. Пели гимны, машина, бани, рестораны. Он и подписывал черт знает что. У него техноруком Низич работал. Вот это по-настоящему опасный человек. По сей день удивляюсь гуманности суда, дали пятнадцать лет. А ведь тянул на высшую меру. Но не нам суду указывать.
– Мы решили этапировать Низича в Москву.
– Напрасно. Он ничего не скажет. Не тот человек.
– У нас есть свидетель, что Низич за деньги нанял людей избить Бурмина.
– Ну и что? Он признает это. Но больше ни о ком не скажет.
– А есть о ком сказать?
– Да, конечно. В крупных хищениях всегда есть человек направляющий. Голова всего подпольного синдиката. Такой человек был и в этом деле. Он – голова, а все остальные только руки.
– Если можно, я бы хотел знать его фамилию, – сказал Олег.
– Конечно. Но прежде всего я хотел бы вам задать вопрос, Олег Сергеевич: почему, прочитав в сводке сообщение об убийстве Бурмина, я позвонил вашему руководству?
– Не знаю, – честно ответил Олег.
Полковник Сиротин встал из-за стола, подошел к окну, присел на подоконник. Он был совсем молодой, этот полковник милиции. Чуть больше сорока, наверное. Сразу видно, что этот человек заботится о своей внешности. А иначе разве смог бы он так подобрать костюм, рубашку, галстук, ботинки? Олегу нравились такие люди. Он не любил офицеров, которые, сняв форму, немедленно преображались, одевшись в мешковатые пиджаки и рубашки с загнутыми от старости кончиками воротничков.
– Значит, вы не знаете? Тогда я расскажу вам. Покойного Игоря Александровича Бурмина я знал очень хорошо. Более того, мы с ним были дружны. И дружба наша началась с работы. Я всегда считал, что гласность помогает нашей службе, поэтому предлагал Бурмину интересные темы. Частично они были реализованы. Теперь о деле. Я уже говорил, что был организатор хищений. Мы его арестовали этой ночью, фамилия его Плужников, но жил он по документам Захарко Виктора Константиновича. Кстати, вам известен Сергей Митрофанович Пронин?
– Конечно, это как бы сказать…
– А чего тут говорить, – твердо ответил Сиротин, – любовник Аллы Пановой, вдовы Игоря Бурмина. Я думаю, что в ближайшее время он и еще несколько дельцов будут арестованы. Мне сказали, что преступник на даче искал какие-то бумаги?
– Да. – Олег отхлебнул кофе.
– Подождите. Кофе надо пить только горячим, иначе не тот вкус. – Сиротин достал из стенного шкафа новую чашку, протянул Наумову. – Прошу.
– Спасибо.
– Так какие бумаги искал убийца?