Истина
Шрифт:
— Конечно, — ворчливо заметил Наумов, — полковнику жить легче.
— Это точно. У тебя еще нет язвы?
— Бог миловал.
— Тогда запомни слова Шопенгауэра: здоровый нищий счастливее больного короля. Замечательно мы с тобой размялись. А теперь к делу.
— Бурмин убит из японского пистолета «Намбу» с глушителем. Это — первое. Второе, что смущает меня, — поведение преступника. Он не наследил, не взял ценности, но что-то искал в бумагах Бурмина.
— Что именно, есть предположения?
— Пока
— Давай вместе подумаем. Бурмин — писатель. Кроме того, выступает в газете с острыми разоблачительными статьями против всякой сволочи. Вот, — полковник пододвинул папку, — пока ты собак на улице подбираешь, я попросил его публикации за последние десять лет.
— Спасибо, а кто настучал о собаке?
— Тайна. Я думаю, что у Бурмина были враги.
— Кроме того, его жена ушла к другому.
— Это слишком не похоже на убийство из ревности.
— Не исключено, товарищ начальник, что сам Бурмин был в чем-то замешан.
— Не верю. Я читал все книги Бурмина, был на нескольких встречах с ним, а однажды помогал ему в сборе материала для статьи о подпольных цеховиках. Да. Не смотри на меня так. Там дело было связано с убийством, поэтому его вели мы вместе с БХСС.
— Это одинцовское дело?
— Именно.
— Я тогда в Балашихе работал.
— А я с Бурминым говорил много и долго. Такой человек не может жить двойной жизнью.
— Я очень рад этому, Владимир Петрович. У меня такое же мнение.
— Так зачем же ты этот разговор затевал?
— Вы же сказали, все версии.
— Я имел в виду все реальные.
— Товарищ полковник, меня этот пистолет японский с глушителем добил.
— Знаешь, Олег, у оружия бывают странные судьбы. Я часто думал написать об этом. Возможно, где-то, пусть во Владивостоке, кто-то с фронта привез этот «Намбу». Потом его путь непредсказуем.
— А глушитель?
— Вспомни ростовское дело. Там не только пистолеты, самодельные автоматы с глушителем были. Это пусть не смущает тебя. Но тем не менее отработай линию оружия.
На столе загудел телефон.
— Иди, Наумов, докладывай мне ежедневно.
— Как с машиной?
— Круглосуточно в распоряжении твоей группы.
В кабинете Наумова ждал эксперт.
— Вот, дорогой Олег Сергеевич, заключение баллистов. Судя по следам на пуле, пистолет новый, модель с такими нарезами начали производить семь лет назад. Пулю проверяем, по картотеке результаты поступят завтра.
В кабинет вошел Борис Прохоров.
— Прибыл в ваше распоряжение, — шутливо поднес он к голове пальцы руки.
— Ты с делом знаком? — спросил Олег.
— Вообще да.
— Тогда ты занимаешься поисками пистолета. Пиши запросы. Нам нужны все дела, связанные с незаконным ввозом оружия и хищением иностранных пистолетов.
— За какой период? — спокойно спросил Прохоров.
— Последние десять лет.
— Хорошо.
Прохоров вышел. Он, как всегда, был абсолютно спокоен. Поэтому Наумов и не любил работать с ним. Его раздражало хладнокровие Бориса, подчас граничащее с равнодушием.
— Сытин, как с машиной?
— Пять минут назад докладывали, пока не объявлялась.
— Где бумаги Бурмина?
— У меня в комнате.
— Принеси.
Олег снял пиджак, расстегнул наплечный ремень, положил пистолет с кобурой в сейф. Он прилично намял бок сегодня. Хуже нет, когда в жару таскаешь эту штуку. Детское увлечение оружием прошло у него в армии.
Вошел Леня Сытин и положил на стол два бумажных опечатанных мешка, с содержимым которых ему поручил ознакомиться следователь.
— Олег Сергеевич, следователь прокуратуры просил все это ему вернуть. А это — постановление на арест Коробкова, — протянул Леня тоненькую папку.
— А он думает, я бумаги Бурмина на аукционе в Лондоне продам?
— Да нет, говорит, хочет их систематизировать.
— Делать ему нечего. Пусть лучше протоколы да поручения пишет.
— Это вы ему скажите.
Зазвонил телефон.
— Наумов… Да… Да, — Олег закрыл трубку рукой, — легок на помине.
— Следователь? — удивился Леня.
Олег кивнул, продолжая слушать и однозначно отвечать. Потом он попрощался и положил трубку.
— Занудный мужик. Но все излагает по делу.
— Я у ребят о нем спрашивал, — Леня сел к столу, — говорят, толковый мужик. Можно, я помогу вам бумаги разбирать?
— Ты не обидишься, Леня, если я это сделаю один?
— Конечно, нет.
— Тогда иди торопи гаишников.
Леня вышел, а Наумов остался один с двумя под горловину набитыми крафтовскими мешками. Ну что ж, начнем.
Олег сорвал пломбу с первого и начал аккуратно раскладывать на столе перевязанные пачки. Здесь были уже знакомые папки с надписью «Архив», аккуратно сложенные блокноты, целые кипы бумаг с текстом, отпечатанным на машинке.
Видимо, следователь и впрямь человек въедливый. Все сложено, даже пронумеровано в том же порядке, как лежало на полу в комнате убитого. С чего же начать? Может, зря он отослал Леню Сытина? Нет, не зря. Олег любил долго в одиночестве копаться в вещественных доказательствах. Потому что с каждым днем розыска они могли сказать все больше и больше. Вот она, знакомая папка с новой повестью Бурмина.
На чем же он остановился в прошлый раз?
Второй отрывок из повести Бурмина