Истинная история царевны-лягушки
Шрифт:
– Пацаны, вечером все ко мне на поминки в «Скрипучую телегу»! – прокричал Закидон, тоже загоготал и пошёл на двор запускать свою роковую стрелу. Почти все, забыв про меня, отправились за ним.
– Ну, сынок, ты уже взрослый. Твой черёд судьбу пытать, – промолвил царь.
– Выбрал кого? – тихо спросил Кулиб. Не успел я ответить, как началось мельтешение картинок. Кулиб недоумённо уставился на свои руки. – Я ничего не делал, – обалдело пробормотал он. Вскоре мельтешение закончилось, и на экране я увидел знакомую немытую физиономию.
– Василиса,
– Сбой какой-то, – пролепетал Кулиб, щёлкая по клавиатуре.
Немытая физиономия хлюпнула носом, сопливый пузырь из левой ноздри лопнул и картинка исчезла.
В смятенье чувств я вышел во двор. Добры молодцы уже вовсю запускали стрелы. Кое-кто уже и за невестой отправился, кто в одиночку, а кто с друзьями. Повсюду слышались смех, дружеская перебранка, разухабистые и распохабистые частушки.
– Эх, пропадай, головушка! – я тоже наложил стрелу, натянул тетиву и запустил свою судьбинушку на ближайшие два годка в небо.
Вопреки ожиданиям она вовсе не повернула в сторону Шереметевской свалки. Стрела взяла курс на запад, к Тараканьему лесу, и быстро скрылась из виду.
– Вот свезло так свезло, – пробормотал я и снова вернулся к Кулибу.
– Что случилось? Аль тетива порвалась? – ухмыльнулся техник.
– Глянь, где моя стрела. Что- то больно резво она рванула к Тараканьему лесу.
– Да? – удивился Кулиб. – Интересно, что она там забыла.
Он имел в виду, конечно, не стрелу, а Василису-сироту. Было чему удивиться. Во-первых, место опасное, никто туда просто так не ходит. Во-вторых, камер там нет. Совершенно не понятно, как система выбрала не находящееся под наблюдением существо.
– И правда, в лесу, – Кулиб проверил местоположение стрелы, – Сейчас карту распечатаю. Только не ездил бы ты туда один.
– Да кто сейчас со мной поедет? Все за невестами отправились, – вздохнул я. – Ничего, вдвоём с Ницше справимся как-нибудь.
– Да уж. Тот ещё помощник, – Кулиб оторвал от рулона кусок с распечатанной картой. – Похоже, болото. Странно это всё…
– Ладно уж. Если завтра к утру не вернусь – скажи отцу, пусть поиски организует что ли,– я открыл дверь и отправился на конюшню.
6
Ницше неторопливо трусил по пыльной дороге. Каркали вороны, предвещая беду. Никогда не верил предсказаниям пернатых воровок. Однако на сердце было неспокойно. Тараканий лес – гиблое место. После Последней войны там развелись очень опасные твари. Гигантские тараканы, в честь которых лес получил своё название, из них не самые страшные. И даже не самые противные.
Я, конечно, немного подготовился. Но, тем не менее, поездка не обещала быть лёгкой. Дабы скоротать время, я фальшиво напевал песню:
Чёрный ворон, что ты вьёшьсяНад дурною головойПрочь лети или нарвёшьсяПервый камень будет твойЯ достал свою рогаткуПоложил в неё кирпичТы получишь по сопаткеПодстрелю тебя как дичьТараканий лес встретил меня гнетущей тишиной, резким плесневым запахом и кислотным цветом листвы. Ницше с философским спокойствием вышагивал по заросшей дорожке. Тишина напрягала, запах нервировал. Я даже сначала раз пять чихнул. От ярких и самых неожиданных красок листвы и стволов слегка кружилась голова. Но пока всё шло хорошо.
Вдруг сверху раздался шорох. Ницше резво отскочил влево, и на то место, где мы только что стояли, свалился огромный таракан.
– Отведай тапка богатырского! – завопил я и опустил промеж длиннющих усов булаву.
Хрустнул хитиновый панцирь, брызнула белёсая жидкость и мерзкая тварь, дёрнув лапищами, перевернулась кверху пузиком.
– С меня морковка, дружище! – я погладил ослика между ушей. – Самая сладкая!
Ницше кивнул, потом покосился куда-то за спину и, испуганно выпучив глаза, а возможно даже икнув, понёсся вперёд.
– Куда? – не понял я. Но, оглянувшись, одобрил: – Скорее!
Сзади накатывался комок из грязно-бурой шерсти, когтей и усиков. Крысы накинулись на тушку убитого таракана и облепили её со всех сторон.
– Хороший у ребят аппетит…
– Йа-йа! – Ницше был полностью со мной согласен.
– Сверимся с картой. Куда теперь? Что-то я слегка растерялся, – повертев распечатку Кулиба, я задумался. И тут не так далеко раздался знакомый голос.
– Прочь, окаянные! Отдай, кокошник, склизь болотная! Куда язык суёшь?! – раздался странный звук, нечто среднее между рыком и кваканьем.
– Похоже, мы её нашли. Вперёд, Ницше! – я похлопал ослика по боку.
Он чуть быстрее, чем неспешно, пошёл на крик. Вскоре под его копытами захлюпало, и этот философ, недолго думая, сделал несколько шагов назад, на сухое место. А потом просто сел на пятую точку, ссадив меня в фиолетовую траву.
– Спасибо, что не в лужу! Ты настоящий друг!
Но Ницше не понял моей иронии. И, вроде как поторапливая меня, вновь произнёс своё коронное «Йа-йа».
– Жди здесь! – повелел я сурово и пошлёпал в сторону болота.
Когда я выбежал на небольшую полянку, окружённую со всех сторон водой, там творилось полное безобразие. Моя недавняя знакомая, а теперь невеста, разгоняла наседавших на неё огромных, с телёнка, лягушек. Она не без успеха отмахивалась своей дорожной сумой. Судя по тому, как разлетались в стороны получившие в лоб земноводные, внутри было что-то очень тяжёлое. Одна из тварей плавала неподалёку кверху брюхом, покачиваясь на волнах. Другая лягушка, точно коза на привязи, нарезала в паре шагов круги, пришпиленная сучком сквозь язык.