Истинная история царевны-лягушки
Шрифт:
– Вот тебе, милочек, сахарный петушочек! – с улыбкой сказала старушка и торжественно поднесла мне янтарного цвета петушка на палочке.
– Благодарствую, но я, это, вырос как бы из петушков… – обалдело проговорил я.
Сзади раздался смешок. Я резко обернулся и успел заметить, как закрывается проём в стене.
– Ах я, дура старая! Ты ж взрослый совсем! – сокрушалась за моей спиной старушка, пока я тщетно обшаривал стену. – Сейчас пельмешек сварганю!
– Бабушка, а кто здесь ещё есть? Кто только что смеялся за моей спиной?
Ответить она не успела. Страшный удар сотряс дом. За окном кухни резко потемнело. Взвыла сирена. Часть стены внезапно с искрами разрушилась. Дым заволок помещение. Закрыв лицо рукавом, я выглянул на улицу. Город пылал.
– Опять… – простонал я.
И тут меня кто-то схватил за шиворот, приподнял и кинул. Удар о мостовую выбил воздух из груди. Приподнявшись на локте, я взглянул на напавшего. Ага. Знакомые всё морды. Долговязый безэмоциональный тип с надписью КЩ-02 на эмблеме.
– Может, поговорим? – с надеждой спросил я.
В ответ он вырвал из земли металлический столб высотой в два моих роста и замахнулся. Но тут же опустился на колени.
– Ты плохой мальчик! – сказала старушка, держа его ухо в своём кулачке. – Он тебя обидел, Ванюша?
Долговязый рванулся, ухо оторвалось. В следующий миг бабуля, получив столбом по челюсти, отлетела в сторону. И тут же эта импровизированная дубина опустилась на то место, где только что лежал я. Только меня там уже не было. Пара булыжников, прилетевших КЩ в нос и в ухо, не остановили его. Третий он поймал. А я нет. От удара в живот я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Злодей вновь замахнулся столбом.
– Ваня, беги! – сухонькие ручки обхватили вражину.
На старушку было страшно смотреть. Левое ухо отсутствовало, и на его месте что-то искрило. Глаза налились красным, голова тряслась. Почему-то я послушался и побежал. Правда, не далеко. Сзади громыхнуло, взрывная волна подхватила меня, подняла метров на пять над землёй и понесла над домами. Внезапно город закончился, и я полетел вниз. Вниз?
12
И, как водится, проснулся. Светало. В сумраке утра я выбрался из-под одеяла и увидел ковш с водой у кровати на столе. А рядом с ковшом стоял… стояло… Больше всего это было похоже на город из моего сна, но только очень маленький. Где-то в полтора обхвата. Знакомая башня, до которой я так и не добрался во сне, возвышалась на добрых полметра при высоте прочих домиков в полнапёрстка. От города очень вкусно пахло. Я хотел было ткнуть пальцем в крышу одного из домов и попробовать её на вкус, но тут же услышал окрик:
– Куда немытыми пальцами?! Как обгрызенный торт батюшке понесёшь? – Василиса резво выскочила из своего убежища и стала грозно на меня надвигаться.
– Я только попробовать, – виновато пролепетал я, быстро отступив назад.
– Попробуете все. Потом, – ухмыльнулась жена, поигрывая сковородкой. – Ты водичку-то пей.
– Спасибо. Что-то на фоне кулинарии забыл. Откуда это чудо?
– По сусекам помела, по карманам поскребла, – проквакала Васька.
– А если серьёзно?
– Никаких больше вопросов. Должна же быть в женщине какая-то загадка, – устрашающе прошептала она и тут же зычно гаркнула: – Живо на кухню!
– Так темно ж ещё. Рано завтракать, – поскрёб макушку я.
– А помочь работящей женщине? Воды натаскать, дров принести, полы помыть.
– Да я, вроде, царевич. Не царское это дело.
– Вот станешь царём – тогда и поговоришь. А сейчас – живо за работу! – безапелляционно заявила девушка и, топнув ножкой, указала на дверь.
– Это почему мы голос на мужа повышаем? – я начал злиться. – За торт спасибо. Батюшка оценит. Но, откровенно говоря, задание было – хлеб. Да и не помню я, чтобы вообще тебе говорил о задании. Или я во сне болтал?
– Алкаш! – воскликнула Василиса и, изобразив слёзы, исчезла в дверном проёме.
Вскоре с кухни донёсся возмущённый голос Жанны. Поняв, что лучше замириться, чем остаться без завтрака, я не спеша отправился за водой.
– Доброе утро!
Кухарка, уже готовая к скандалу, не ожидала увидеть меня, столь мило шествующего мимо.
– Свят, свят… Мужик с утра с пустыми вёдрами… К чему бы это?
– К пельменям, если ты не против, – я прощально помахал ведром и вышел во двор.
Свежесть утра явственно перебивал запах гари. Внезапно окно домика, в котором проживал Степан, разлетелось вдребезги.
– Воды! – раздался рёв брата.
Из оконного проёма валил едкий дым. Я быстро подскочил к колодцу. Пока набирал одно ведро, Степан выскочил из домика и метнулся в мою сторону. Принял из моих рук ёмкость и снова исчез в дверях. Не успел я достать второе ведро, как он снова уже стоял рядом, требовательно протягивая руку.
Видимо, двух вёдер вполне хватило. Никто не стремился вернуть ёмкости, поэтому мне пришлось войти в домик брата. Ну и, конечно, было интересно, что же всё-таки там произошло. В задымлённой комнатушке, отведённой под столовую, сидела испачканная сажей девушка, в которой я с трудом узнал жену Степана Марфу. Сам хозяин дома, злой и раскрасневшийся, стоял у небольшой печурки в луже воды и пытался вытащить нечто чёрное. Нечто раздулось и никак не хотело вылезать.
– Что случилось? – поинтересовался я.
– Жена креативность проявила, шлёпанцы Суворова… – буркнул Степан, а Марфа заревела в голос. – Хлеб испечь решила по новомодному рецепту.
– Он сказал, что масло чудесное! – удалось мне разобрать сквозь слёзы.
– Ей какой-то хлыщ на базаре продал якобы чудесное масло, от которого любое тесто становится «пальчики оближешь», – пояснил брат. – Встала пораньше и давай месить. Масла этого от души ливанула, не пожалела для царя-батюшки. А оно как полыхнёт! Я спросонья думал пожар! Чуть в окно не выскочил!
– А что за хлыщ? – спросил я, забирая вёдра. – Надо бы жулика проучить. Нечего царскую невестку обижать!
– Сходим попозже с Марфой на базар, поглядим, – мрачно промолвил Степан. – Уж я ему бока намну.
– Ну, зови меня, если буду нужен, – я направился к колодцу.
Жанна приняла полные вёдра воды с улыбкой.
– Что там за шум был? – из подсобного помещения выглянула Василиса.
– Марфа хлеб приготовила для царя. Пока твой торт вне конкуренции.
– Какой торт? – спросила кухарка.